Ты наконец решила?
Он обошел кухонный стол и попробовал обнять Анну, но она не позволила.
– Тебе должны завидовать, Джонатан… – Анна не могла успокоиться. – Для этого я навожу красоту, даже когда иду за покупками, для этого содержу дом в идеальном порядке, поэтому наши званые ужины знамениты на весь город! Эту страну движет вперед зависть, так что не смей попрекать меня перфекционизмом, я работаю на твое будущее.
– Я не торгую картинами, Анна, я их оцениваю, – со вздохом промолвил Джонатан. – И мне наплевать на то, что думают другие! Мы собираемся жениться, и я должен сделать важное признание – макияж мало меня волнует: утром, когда ты еще спишь, я нахожу тебя бесконечно красивей, чем “при полном параде”. По утрам, в нашей уютной постели, я могу вволю тобой любоваться, не боясь чужих глаз. Мне бы хотелось, чтобы время сплачивало нас, а не разделяло.
Она поставила на стойку недооткупоренную бутылку и посмотрела ему в глаза. Джонатан подошел к ней вплотную, скользнул ладонями по спине и бедрам, дернул за завязки фартука. Анна для вида посопротивлялась, но быстро сдалась.
Утро было холодным. Случившуюся накануне размолвку они уладили к ночи. Джонатан встал, приготовил поднос с завтраком и отнес его Анне. Они ели, наслаждаясь законным воскресным бездельем. Потом Анна поднялась в мастерскую, а Джонатан остался валяться в кровати. Обедать они не стали и отправились бродить по улочкам старой гавани. В четыре часа они опустошили прилавок в итальянской лавке и долго выбирали фильм в видеопрокате на углу улицы.
На другом конце города Питер высунул всклокоченную голову из-под тяжелого одеяла. Дневной свет прогнал остатки сна. Он потянулся и взглянул на стоявший на ночном столике радиобудильник. Пора вставать. Питер сладко зевнул, нащупал в кровати пульт и наугад ткнул кнопку. Экран на противоположной стене замерцал, и он принялся листать каналы. Конвертик в нижнем углу экрана означал, что для него есть послание. Питер переключился в режим чтения и обнаружил, что сообщение отправлено из лондонского офиса “Кристи”. На Восточном побережье США было три часа дня, а по другую сторону океана – восемь вечера.
– Они тоже не читали газету! – проворчал Питер.
Шрифт оказался слишком мелким. Питер ненавидел очки для чтения, выписанные ему несколько месяцев назад, он отказывался стареть и предпочитал очкам комичную гимнастику – гримасы, якобы обостряющие зрение. Содержание письма привело его в изумление. Перечитывая в третий раз лондонский имейл, он нащупал телефон, не глядя набрал номер и замер в нетерпеливом ожидании. После десятого гудка он нажал на рычаг и тут же набрал номер снова, а после третьей безуспешной попытки рывком выдвинул ящик ночного столика, достал мобильник и попросил справочную переключить его на службу бронирования авиакомпании “Британских авиалиний”. Прижав сотовый щекой к плечу, он вошел в гардеробную, чтобы достать с верхней полки чемодан, для чего ему пришлось встать на цыпочки. Он ухватился за ручку, и тут на него свалилась куча. Ему