придется? А то мы спешим…
– Долго, – мрачно бросил кузнец и крикнул через плечо Лука: – Ну что замерла, Лала? Иди сюда.
Девчушка, раскрасневшаяся, как колпак шута-затейника, протянула кузнецу длинный и, судя по всему, тяжелый сверток и загремела корзинкой, выставляя прямо на наковаленку глиняные чашки.
– Так положено, – пробормотал Палтанас, наполняя чашки из кувшина темным вином. – Нужно выпить. Работа может и год длиться, и два, а рождается меч в тот день, когда покидает кузнеца. Потом-то уж, конечно, как повезет, но и человек тоже так. Рождается, когда выбирается из лона. А там уж будет уходить от смерти, – добавил кузнец вполголоса, – пока однажды не сможет разминуться.
– Нам нельзя, – пожал плечами Лук. – Нельзя пить. Мы все время или работаем, или упражняемся. Я фехтую. Нега стоит на канате. Нельзя пить.
– Губы смочи, можешь не глотать, – кивнул кузнец. – И девчонка пусть губы смочит. Это ж не пьянка, обряд.
– А что за меч-то родился? – не понял Лук, слизывая сладкие капли с губ. – Пока, как мне кажется, как бы не наоборот…
– Не торопись, парень, – хмуро бросил Палтанас. – Всему свое время. Едешь на заднице с горки не по своей воле – не спеши отталкиваться, вдруг обрыв впереди? Деньги с собой?
– Вот, – выудил две серебряные монеты из раскрытого Негой кошелька Лук.
– Вот и ладно, – кивнул кузнец. Сунул монеты в потертый кисет и шагнул под навес, откуда уже крикнул: – Иди в дом, Лала. И смотри в окно, увидишь Далугаеша – беги ко мне со всех ног. Да не высовывайся потом, пока не уйдет. В чуланчике схоронись! – Вот, – вынес он примерно такой же меч, какой и просил отремонтировать Лук. – Возьми этот. Ничем не хуже твоего, даже и получше. Хотя такой же затупленный. Зато отбалансирован на совесть. Такими молодые ловчие в замке иши забавляются да время от времени приносят мне в починку. Забирай, а я твой сварю и отдам им. Не разберут.
– Подожди, – остановил мастера Лук. – Он стоит дороже двух серебряных. Сломанный меч пока не стоит ничего.
– Считай, что я починил его за два серебряных, и он стал не хуже этого, – поморщился Палтанас. – Бери, не тяни время. Запомни, парень, нет лучшего мастера в Хилане, чем Палтанас, и нет скупее мастера, чем Палтанас, и если я что-то отдаю дешевле, чем кажется, поверь мне, так надо, иначе цена непосильной выйдет. А теперь смотри сюда!
Кузнец сдвинул фартук, и Лук разглядел на крепкой груди багровый ожог. Красный квадрат с закругленными краями, в центре которого сочилось сукровицей ненастоящее солнце.
– Ой, у Лука такая же… – прошелестела Нега.
– Не рви ворот, – осадил Лука Палтанас. – Верю на слово. Времени нет. Вот. – Он поднял сверток. – Здесь меч. Год я его делал. Не месяц, не два, как обычно, а год. Заказала его какая-то женщина, из знатных, судя по всему, но кто – не знаю, лица не показывала. Отвалила мне за него столько, что я, как мальчишка-подмастерье, все ее капризы выполнял: чего только в сталь не добавлял, как только над заготовкой не измывался. Лала уж замучилась бегать по Хилану – нужные материалы доставать,