этот самый ремень в руке – патронташ с большой кобурой. В гнездах ремня тускло поблескивали патроны – штук двадцать. Они походили то ли на толстые сигареты, то ли на тонкие тюбики губной помады. Заполнены была половина гнезд.
– Это револьвер, – я открыл кобуру (заметив, что в гнездах под крышкой есть еще семь патронов) и достал оружие. – Наган, семизарядный.
– Ты умеешь с ним обращаться?
– Теоретически, – признался я в ответ на вопрос девчонки.
– Я и теоретически не умею… Забирай и благодари за находку.
– Спасибо! – пылко и искренне ответил я, тут же перепоясываясь и подгоняя ремень по себе. Я прижал им перевязь – чтобы не болталась – и поймал брошенный на меня задумчивый взгляд Танюшки. – Я смешно выгляжу?
– Знаешь, нет, – медленно ответила она. И не договорила: – Вообще наоборот… – а потом тряхнула головой: – Теперь медведи нам не страшны!
– Да нет, – огорчил я ее. – Из нагана медведя не убить. Это опять-таки против человека оружие… Вернее его завалить из твоей аркебузы.
– Ага, значит, на медведей ты предоставляешь охотиться мне?! – возмутилась Танька. – Это по-джентльменски!
– Давай лучше тебе что-нибудь еще найдем. – Я присел было, но уткнулся палашом в пол и под насмешливым взглядом Танюшки вынужден был неловко поправить оружие. Да, кажется, надо привыкать… Пока что с оружием на поясе я ощущал себя скорее странно, чем по-мушкетерски. Но вот зато клинок Татьяне отыскался сразу.
– А чего он такой длинный? – критически спросила она. Я вытащил из ножен – мягких, красной кожи – действительно почти метровый, чуть изогнутый остроконечный клинок, заточенный с одной стороны, с овальной маленькой гардой, защищавшей рукоять под две руки. Клинок был тонкий и гибкий.
– Это корда, кавалерийская сабля, – объяснил я, – самое девчоночье оружие. Им можно рубить и колоть… Давай подгоним по тебе, вставай.
Девчонка послушно поднялась. Перевязь для корды, как я и ожидал, была сделана на спину; я накинул ее так, чтобы рукоять поднималась над левым плечом, начал было, пропустив руки под мышки, подгонять ремень на груди у Танюшки, но внезапно страшно смутился – хотя еще ни к чему не прикоснулся – и отдернул руки, надеясь, что не покраснел.
– Давай это… застегни, как удобнее, Тань.
Не поворачиваясь, она склонила голову и завозилась с ремнем – без единого слова. Я стоял сзади и молчал, злясь на себя. Глупость какая-то – мы же с ней еще на Земле в походах спали чуть ли не под одним одеялом, и… а тут словно обожгло.
– Так? – Она повернулась ко мне, большим пальцем отбросив со лба волосы.
Я кивнул. Потом спохватился и спросил:
– Нигде не тянет?
– Все нормально, – заверила она и провела ладонью под перевязью. – Глупо выгляжу?
– Знаешь, нет, – вспомнил я ее недавний ответ на подобный вопрос.
– А ар… кебузу где носить?
– Тоже за спиной, – сообщил я. – Давай поищем еще пули.
Мы