стул угодил прямо в голову того, что Эдику как раз руку за спину заламывал. Тот осел, а Эдик с оставшимся кубарем покатились вниз по лестнице.
Я рванул следом, на свободу, даже про Сеню забыл. Глядь, а на первом этаже их еще трое или четверо. И я сдался.
Когда меня вывели на улицу, я застал чудную погоню: Эдик на спортивном «Шевроле» с открытым верхом, наверное того, что в шортах у окна и с девицей, с ревом крутился на площадке – растолкал две легковушки, вывернул мимо черного минифургончика, едва не задавив одного в черном, и через клумбу сиганул на трассу. Вслед ринулось сразу пять или шесть джипов. А на пороге ресторана появился Игорь Мстиславович и крикнул вслед:
– Осторожнее! Это не биомуляжи, это настоящие!..
Кто настоящие – я так и не узнал. В глаза мне ударил слепящий свет фар, и меня не стало.
Мда. Поставил в произведении последнюю точку; казалось бы, перечитать и – в редакцию. Чую, получилось неплохо – еще бы, все пережито лично, ничего не сочинил. Рассказ готов. Но в нем только часть нашей истории. Остальное хотел записать в виде второго рассказа.
Два рассказа, как ни крути – выходит два гонорара.
Перечитал, отложил и задумался. И вижу, никуда ведь не денешься, – придется все рассказывать до конца, в ущерб гонорару, но на пользу исторической достоверности. Единственный раз наступаю на горло своим принципам.
Итак.
III
В лицо мне ударил слепящий свет фар – к дверям подавали авто, черный бронированный «Мерседес». Я на самом деле не в этот момент отключился, и прекрасно слышал, как Игорь Мстиславович крикнул от дверей:
– Осторожнее, это не биомуляжи, это настоящие пришельцы!
И вот тут какой-то доброхот-чернокостюмник, должно быть с перепугу, вырубил меня электрошокером. Поэтому я не помню, как нас с Сеней запаковали в «мерс» и отвезли на виллу.
Да, бляха муха, это была вилла-виллище, шикарный особняк. Вот, бляха муха, и, как говорит Сеня – в натуре не верится, что сижу снова в своем уютном кабинете, обласкав душу приятным коньячком. Вот только со Стеллочкой – все. Моя блудная бедняжка не захотела ждать, пока меня не было. А вот где я был…
Особняк располагался в подмосковном лесу, где-то, как я понимаю, под Нарафоминском. Это и была, собственно, штаб-квартира пресловутого комкона.
Я очнулся уже голым и лежащим на стерильном столе под сканирующим зевом какого-то их прибора, опутанный проводами и прихваченный к столу фиксирующими жгутами. Вот тут тебе, Сеня, они провода и влупили. Тут уж не скажешь – «пластмассовые финтиклюшки». И сам Сеня лежал рядом, на таком же чудо-столе, обреченно выпятив свое выдающееся пузо, сплошь облепеленное черными присосками, увенчанными штырями антенн.
Сеня гнусаво произносил похабные слова, ни к кому особенно не адресуясь. Произносил монотонно и безостановочно. Пузо вместе с присосками колыхалось и напоминало ползущего ежика, царя ежей.
Мне подумалось – сейчас потрошить примутся. Потом подумал – а есть ли в помещении женщины? Убедил себя, что нет, потому как никого кроме нас с Сеней видно