достоинства этого неказистого с виду автомобиля, даже приуменьшил их. Несмотря на большой вес, «Волга» с места развивала скорость до ста километров в час за восемь секунд, а управлять ею оказалось даже легче, чем любимым «бумером», который пришлось оставить в служебном гараже. Лесовой опасался, что будет сложно остановить такую махину на большой скорости, но тормоза срабатывали легко и четко. На одном участке, где, как он точно знал, не было видеокамер фиксации скорости, он слегка прижал педаль газа, и стрелка на спидометре быстро переместилась в зону ста восьмидесяти километров в час. Давить педаль сильнее он не стал, хотя еще было куда. Он сбросил скорость и дальше поехал не спеша.
Весна наконец стала брать свое. Проглянуло солнце, и задул теплый ветер. Снег, которого навалило в последнее время сверх всякой меры, практически весь растаял, и в воздухе по-настоящему запахло весной. Он опустил стекло, надеясь подышать свежим воздухом, но тот оказался сильно подпорчен бензиновыми выхлопами, и стекло пришлось снова поднять.
Но Николай был далек от того, чтобы безмятежно наслаждаться весной. Полученная от Сигизмундова информация включила в мозгу сигнал тревоги, и сейчас он перерабатывал бесчисленное количество возможных вариантов развития ситуации. Недаром в подразделении его неофициально числили аналитиком.
Его совсем не убедили заверения полковника, что хозяева ста с лишним килограммов героина, который они с мужиками увели у них из-под носа, больше не представляют опасности. Николай за время службы успел немало узнать об организации наркобизнеса и о людях, которые им занимались. Как к ним ни относись, но среди них не было людей нерешительных, слабовольных, способных при угрозе разоблачения отказаться от задуманной мести. Так что Лесовой не считал, что угроза миновала. Подтверждением тому была судьба трех из пяти членов разведгруппы.
И еще одна мысль неприятным червячком шевелилась в сознании. Говоря о поисках убийц Павла и Димы, Сигизмундов вроде бы как остерегал его от необдуманных действий, а на самом деле подталкивал его, практически давал установку на то, что поиски убийц Стрешнева и Камкова не менее важны, чем розыск пропавшего Красильникова. Вспоминая выражение лица полковника и случайно перехваченный настороженный взгляд, Николай не испытывал в этом сомнений. Но почему тот не сказал этого прямо? Что еще за интриги в духе специалистов из особого отдела?
Размышления прервал резкий сигнал клаксона. Николай посмотрел в зеркало заднего вида. Почти к самому бамперу «Волги» прилепился огромный черный «Хаммер» и отчаянно сигналил, требуя уступить дорогу. Но Лесовой не привык уступать дорожным хамам, тем более он ехал по своей полосе со скоростью ровно девяносто километров в час. Кому надо, тот обгонит, подумал он. Не моя вина, что у них нет возможности вклиниться на соседнюю полосу.
Но водитель «Хаммера» оказался упрямее и наглее, чем предполагал Николай.
Взбешенный тем, что какая-то старая развалина не уступает ему дорогу, он придавил педаль газа и умудрился втиснуть своего монстра между «Волгой»