бы иногда. Вот как сейчас – если бы не затеянный Джойаной разговор, действительно важный, перевернуть бы ее, уткнуть лицом в подушку и... Вилдайр тряхнул головой, отбрасывая неуместные фантазии, выгнул бровь и посмотрел на нее с интересом:
– Если Эск сообразит послать официальное приглашение для Княгини Шанты, ты поедешь хоть в Амалер, хоть в Янамари. Но не одна. Это во-первых. А во-вторых... Джойана, должен ли я объяснять тебе последствия вашей... неосторожности, каковую вы вполне способны продемонстрировать всем, собравшимся в Амалере, а? Ты – не просто моя ручная змея, ты – Земля. Долго ли усидит на троне князь, который делит свою землю с диллайн? Пока вы потихоньку милуетесь здесь, на Шанте, это... терпимо. Никто не станет выносить эту историю с острова. Но в Амалер может поехать только княгиня Шанты и Невеста князя Ролэнси, а не тайная любовница Эска.
– Асшшшшш! Вилдайр! Ты за кого меня принимаешь? Я – графиня Янамари, а не горская дикарка, только вчера снявшая фатжону[2]. Ни я, ни Эск не позволим себе лишнего, ни наедине, ни на глазах у посторонних. Твоя ревность... – она с трудом подыскала слово для замены «глупа», – нелогична и неправильна. Или... – женщина вся подобралась, как для прыжка, – ты решил напасть первым, чтобы снова загнать меня в угол и начать диктовать свои условия?
Вилдайр Эмрис чуть склонил голову набок, откровенно любуясь. Хороша! Ух, ляжки Глэнны, до чего же хороша. А главное – с леди Джойн скучно не бывает. Никогда.
С одной стороны, ее постоянное увиливание от логического завершения этой длительной... хм... «помолвки» и попытки сохранить независимость безмерно раздражают. Это если не принимать в расчет наличие Эска. Но с другой – если это настолько бесит Вилдайра Эмриса, то каково же диллайну? Пожалуй, вот главная причина, по которой Священный Князь все еще терпел существование Аластара Эска. От такой любви, которой дарила диллайнского князя эта маленькая женщина, спятить можно быстрее, чем от самой отчаянной, неприкрытой ненависти. Единовластный правитель немаленькой державы, чистокровный сын Золотой Луны, вынужден пробираться, словно вор или лазутчик, на территорию союзника и там, крадучись и с оглядкой, любить женщину союзника. Ха! Вилдайр был почти уверен, что это месть. Вот только не знал, за что можно так мстить. Но шуриа коварны и безжалостны, а память у них долгая...
– Да, мне очень нравится, как ты шипишь. И диктуешь условия. Может быть, ты и перед Советом Эрнов за меня объяснишь, какого змея Волк Архипелага хренову прорву лет делит с желтоглазым свою женщину, а? – В отличие от чуть ли не рычащей шуриа, говорил он совершенно спокойно и даже негромко. Бросил на нее еще один внимательный взгляд и отвернулся к окну. – На твоего угрюмого сыча совсем недавно устроили еще одно покушение, знаешь? Разумеется, знаешь. Давай, дай его врагам еще один повод для очередного заговора, женщина.
Глупо было выходить из себя, и, конечно же, неправильно и нелогично. Вилдайр говорил истинную правду и предупреждал не ради красного словца. В его возрасте и при его опыте