пяти лет после закрытия Верхнего монастыря, как усиленные поиски доведенных до последней крайности старообрядцев увенчались желанным успехом. «Солнце православия», померкшее на Иргизе, взошло с новым блеском за австрийской границей.
Еще за десять лет до окончательного обращения Иргизских монастырей в единоверие на Рогожском соборе 1832 г., мысль о необходимости найти архиерея принята была большинством поповцев. Не оказалось недостатка и в благотворителях (С. Громов и Ф. Рахманов), и в энтузиастах (Павел Великодворский), готовых жертвовать свои средства и труд на осуществление любимой идеи поповщины.
Идеальной задачей поповцев по-прежнему оставалось найти где-нибудь в неведомых краях настоящего «древлеправославного» архиерея, сохранившего старую веру во всей ее неприкосновенности. Но стоило только поставить вопрос на практическую почву, чтобы тотчас же убедиться в безнадежности подобных поисков. Для очистки совести главный деятель предприятия Павел Великодворский побывал и на православном Востоке. Но раньше, чем кончились эти странствия его, он должен был убедиться, что местом действия и розысков гораздо удобнее сделать вместо Персии и Египта, Сирии и Палестины соседние турецкие и австрийские области. Едва перейдя австрийскую границу, он нашел в Буковине несколько маленьких старообрядческих колоний, получивших от австрийского императора при самом переселении сюда (1783) право полной свободы вероисповедания. На этой «привилегии» Иосифа II Павел и основал свой план – получить официальное разрешение жителям Белой Криницы (так называлось одно из этих поселений) иметь своего епископа. Преодолев множество препятствий со стороны местных жителей и областного начальства, Павел наконец добился своей цели. Получив от самого императора дозволение поселить в Белой Кринице епископа, он принялся за розыски лица, которое бы согласилось взять на себя эту роль первоначальника старообрядческой иерархии. Пока он странствовал по Сирии, Палестине и Египту, константинопольские эмигранты наметили возможных кандидатов в архиереи, из числа проживавших в Константинополе без места епископов. Один из них был Амвросий, изгнанный из своей босносараевской епархии патриархом по настоянию турецкого правительства за то, что принял предложение старообрядцев и поддержал народное движение против местного паши. Водворившись в 1846 г. в Белой Кринице и приняв от беглого попа «исправу» (вторым чином), он по заранее заключенному условию немедленно рукоположил себе преемника из местных старообрядцев.
Такая заботливость оказалась нелишней. Едва прошел год со времени открытия Белокриницкой кафедры, как Амвросий по требованию русского правительства отправлен был в ссылку. Место его занял его ставленник Кирилл – человек, случайно попавший в архиереи и совсем не подготовленный к выполнению важной роли, выпавшей на его долю. А роль была действительно трудна и ответственна.
Такой важный факт, как появление в старообрядчестве – впервые со времени его возникновения – полной