еще новый долг вследствие налога, так как цензоры сдали с подряда постройку стен из квадратных плит[420]. Плебеи вынуждены были подчиниться этому бремени, так как не было набора, которому бы могли воспротивиться народные трибуны. Влияние же знатных людей заставило плебеев выбрать в военные трибуны всех патрициев – Луция Эмилия, Публия Валерия (в четвертый раз), Гая Ветурия, Сервия Сульпиция, Луция и Гая Квинкциев Цинциннатов [377 г.]. Благодаря тому же влиянию они добились, что привели к присяге без всякой помехи всех людей и против латинов, и против вольсков, которые, соединив свои силы, расположились лагерем у Сатрика; были набраны три армии: одна для охраны города, другая, которую можно было бы послать на нежданную войну в случае возникновения движения где-нибудь в другом месте; а третью – самую сильную – повели к Сатрику Публий Валерий и Луций Эмилий.
Найдя неприятельскую армию выстроившейся на равнине, они немедленно дали сражение; хотя победа не достаточно еще выяснилась, однако можно было надеяться на удачу, но проливной дождь, сопровождавшийся страшной бурей, разнял сражавшихся. На следующий день битва возобновилась; и некоторое время оказывали сопротивление главным образом латинские легионы, которые, оставаясь долгое время союзниками римлян, изучили их службу и обнаруживали одинаковые с ними доблесть и счастье. Но нападение всадников расстроило ряды; затем двинулись вперед знамена пехотинцев, и насколько римляне наступали, настолько враги пятились назад, а как только успех склонился на сторону римлян, их натиска уже нельзя было выдержать. Рассеянные враги, устремившиеся не в лагерь, а в Сатрик, который находился в двух милях оттуда, были избиты преимущественно всадниками, лагерь же взят и разграблен. От Сатрика в ночь, следовавшую за сражением, они устремились в Антий, но их марш скорее походил на бегство, и хотя римское войско гналось почти по пятам, но страх гнал быстрее, чем раздражение. Таким образом враги скорее вступили в город, чем римляне могли напасть на их арьергард или задержать его. Затем несколько дней ушло на опустошение полей; ни римляне не были достаточно снабжены осадными снарядами, чтобы напасть на стены, ни враги достаточно вооружены, чтобы искать случая сразиться.
33. Затем между антийцами и латинами возник раздор, так как антийцы, истощенные бедствиями и сокрушенные войной, во время которой родились и состарились, думали о сдаче, тогда как латины, пользовавшиеся долго миром и недавно отпавшие, были еще со свежими силами и ожесточенно настаивали на продолжении войны; но раздоры окончились, когда обе стороны увидели, что они не могут помешать друг другу выполнить задуманное: латины отступили, уклонившись от мира, который они считали позорным; антийцы, по удалении неудобных судей их благоразумных намерений, передали римлянам город и земли. Ярость и озлобление латинов, за невозможностью напасть на римлян и удержать под оружием вольсков, разразились тем, что они сожгли город Сатрик, который был первым их убежищем