привлеченные к суду и осужденные должники удовлетворяли кредиторов потерей доброго имени и телесными страданиями, и наказание заступило место выполнения обязательств. Даже выдающиеся плебеи, не говоря уже о низших, до того пали духом, что ни у одного энергичного и опытного человека не хватало мужества не только искать вместе с патрициями военного трибуната (а этого права они добивались с такими усилиями!), но даже занимать и стремиться к занятию плебейских должностей. И казалось, что патриции навсегда вернули обладание должностью, которой плебеи пользовались лишь немного лет. Но чтобы эта радость одной партии не была чрезмерной, приключилось маловажное, как это обыкновенно бывает, обстоятельство, поведшее к серьезным последствиям.
У Марка Фабия Амбуста, человека сильного не только среди людей своего сословия, но и среди плебеев, которые вовсе не считали его врагом своим, старшая дочь была замужем за Сервием Сульпицием, а младшая – за Гаем Лицинием Столоном, человеком, хотя и известным, но плебеем; и то самое обстоятельство, что Фабий не уклонился от этого родства, приобрело ему расположение у плебеев. Случайно сестры Фабии проводили, по обыкновению, время в разговорах в доме военного трибуна Сервия Сульпиция, и когда тот возвращался с форума, ликтор, согласно обычаю, постучал розгою в дверь. Непривычная к этому обычаю младшая Фабия испугалась, чем насмешила сестру, которая удивилась, что она не знает этого. Но смех этот огорчил женское сердце, легко поддающееся впечатлению от маловажных обстоятельств. Многочисленная толпа сопровождающих трибуна и спрашивающих, не угодно ли ему чего-либо, внушила ей, вероятно, мысль, что брак ее сестры счастлив, и она пожалела о своем, руководясь превратным убеждением, которое решительно не терпит преимущества кого-нибудь из близких. Увидав ее в смущении от недавнего огорчения, отец спросил, все ли благополучно, но она хотела скрыть причину недовольства, считая ее недостаточно любезной по отношению к сестре и недостаточно почтенной для мужа. Однако путем деликатных расспросов отец заставил ее признаться, что она огорчена союзом с неравным и замужеством в доме, для которого недоступен ни почет, ни влияние. Утешая дочь, Амбуст велел ей ободриться: скоро-де она увидит у себя дома те же почести, какие видит у сестры. Затем он начал совещаться с зятем, пригласив Луция Секстия, юношу энергичного, осуществлению надежд которого недоставало только патрицианского рода.
35. Огромная сумма долговых обязательств, казалось, представляла удобный случай произвести переворот, так как на облегчение этого бедственного положения плебеи могли надеяться, лишь поставив своих людей во главе управления. К этой-де мысли и следует подготовиться; попытки и мероприятия уже поставили плебеев на такую ступень, откуда при дальнейших усилиях можно достичь верха власти и сравняться с патрициями как доблестью, так и почетным положением. В настоящий момент решено было назначить народных трибунов, чтобы, находясь в этой должности,