Владимир Рудинский

Вечные ценности. Статьи о русской литературе


Скачать книгу

акмеизма, сделался одним из самих ярких, одним на самих талантливых романтиков в русской поэзии, за все время ее существования.

      Все лучшее из того, что он оставил, несет на себе отчетливый отпечаток романтизма; но какое разнообразие и сюжетов, и тона мы тут встречаем!

      От мягкой задумчивости «Птицелова», ведущего нас с собой

      Вдоль по рейнским берегам.

      По Тюрингии дубовой,

      По Саксонии сосновой,

      через рыцарскую вальтер-скоттовскую Шотландию «Разбойника», где

      Брэнгельских рощ

      Прохладна тень.

      Незыблем сон лесной

      в буйную старую Англию «Баллады о Виттингтоне», подобную которой мы по-русски найдем разве что в «Пире во время чумы»:

      Он мертвым пал. Моей рукой

      Водила дикая отвага,

      Ты не заштопаешь иглой

      Прореху, сделанную шпагой

      и назад к Черному морю нашего века, в «Контрабандистах», на котором

      По рыбам, по звездам

      Проносит шаланду:

      Три грека в Одессу

      Везут контрабанду.

      В другом тоне, и средневековом стиле, была у Багрицкого чудесная благочестивая легенда «Трактир» (он ее, к сожалению, испортил в позднейших вариантах), про голодного поэта, за которым Бог послал ангела, чтобы пригласить его на небеса, в волшебный заезжий двор «Спокойствие Сердец».

      Зато, по счастью, нетронутым сохранился его ранний экскурс в нашу отечественную историю, о том, как старый полководец скучал у себя в захолустном поместье, до того дня, когда вдруг

      К нему в деревню приезжал фельдъегерь

      И привозил письмо от матушки-императрицы.

      «Государь мой» – читал он – «Александр Васильич!

      Сколь прискорбно мне Ваш мирный покой тревожить.

      Вы, как древний Цинцинат, в деревню свою удалились,

      Чтоб мирным трудом и науками свои владения множить».

      и о том, как Суворов кончал письмо

      Затем подходил к шкапу, вынимал ордена и шпагу —

      И делался Суворовым учебников и книжек.

      Из всего этого довольно естественно родилась и самая замечательная вещь Багрицкого, эпическая поэма «Дума про Опанаса». (Она существует в двух вариантах; мы лично решительно предпочитаем второй, более развернутый, в форме либретто для оперы).

      Русские слова здесь уложены в типично украинский размер, и через них звучат все время голоса Шевченко, Гоголя и даже Сенкевича, а за ними еще более древнего Бояна, вызывая перед глазами грандиозные картины богатырских схваток в бескрайней степи, истоптанной конями и напоенной кровью павших в бою и расстрелянных, окутанной клубами дыма и озаренной заревом пожаров…

      Большевики, конечно, хотели бы видеть тут эпос революции. Только ведь с таким же успехом, если не большим, можно сказать, что это – эпос махновщины. По-настоящему, это – эпос гражданской войны, и притом именно в Малороссии:

      Украина, мать родная,

      Билась под конями.

      Мелодия