Лермонтова. Это прекрасная картина К.А. Горбунова, написанная акварелью в 1841 году.
Разговор о Викторе Черномырдине, бывшем председателе правительства, зашел у нас с Беловым накануне утверждения в Государственной Думе России нового премьер-министра. Тогда в центре внимания депутатов был скандал, порожденный Ельциным, и касающийся судьбы Черномырдина. Причиной его стала «двойная рокировка» на посту главы правительства (Черномырдин-Кириенко-Черномырдин). Вначале мы понимали комбинацию Ельцина: он назначает Кириенко председателем, чтобы развязать руки Черномырдину и снять с него груз грядущих непопулярных решений. И как только Кириенко устроил дефолт, он вылетел из премьерского кресла. В Думе начались дискуссии о возможном возвращении в Кремль Виктора Черномырдина.
В думских фракциях шли тяжелые консультации… Сам Черномырдин нигде не светился. Вместо него переговоры с депутатами вел лидер фракции «Наш дом Россия» Владимир Рыжков.
Ему я и предложил передать Черномырдину наше пожелание прийти в парламент. У меня к нему была масса вопросов, но хотелось спросить о главном – рвется Виктор Степанович в президенты или нет?! Еще во времена первого утверждения в Государственной Думе России я предложил Черномырдину уйти в отставку.
В стенограмме зафиксировано мое выступление: «Уважаемый Виктор Степанович! Мне привычно слышать от Вас многообещающие заявления о борьбе с преступностью, о консолидированном законодательстве по налогам, о социальной политике, региональной политике. Привычно, потому что мне, как и другим недавним членам Верховного Совета, пришлось голосовать за Вас, за то, чтобы Вы были премьер-министром. Вы нам обещали вместо бардака и базара наладить рыночные отношения. Вместо выполнения этих обещаний Вы расстреляли наш парламент. Я не знаю, что Вам по ночам снится, но расстреляли-то на глазах детей, избирателей. И вместо того, чтобы действительно выполнить обещания, много пустых слов.
Не кажется ли Вам, что реальное Правительство – это не Вы, а президентская команда? У меня не поднимается рука голосовать за Вашу отставку. Потому что я прекрасно понимаю: уйдет Черномырдин-1, придет Черномырдин-2, а Президент останется. Не легче и не лучше ли было бы Вам набраться смелости, облегчить нашу судьбу, Вашу судьбу, судьбу страны, и самому уйти в отставку? Это первый вопрос. Второй вопрос более короткий: сколько у Вас акций в «Газпроме»?».
Белов читал то мое выступление, наделавшее много шума в парламенте. Поведал я ему и о сути теперешнего вопроса. Но он лишь повторил мои прежние слова: мол, от Черномырдина мало что зависит, решает все в политике сам Ельцин. Василий Иванович в письме продублировал свою позицию, только в иной форме: «Лучше общаться с грибами, чем с Черномырдиным».
Мучать в этот раз своими вопросами Черномырдина мне не довелось, так как Ельцин внес в Думу кандидатуру Примакова, а не Черномырдина, и пост председателя правительства при поддержке нас, депутатов, занял Евгений Примаков.
– Почему Ельцин во второй раз сдал Черномырдина? – спросил меня Белов по телефону.
– И он, и особо его окружение были