и согласие. Различными правительствами мир будет так спланирован, что поджигатель и ответственный воинствующей партии – она развилась на почве различия религий – будет прикован цепью в самой глубокой бездне. Королевство злого, который подражал умному, в конце концов будет объединено.
Агент ЦРУ явно наслаждался этим моментом смятения своего визави. Апокалиптический язык показался Ветрову таким многозначным, а с другой стороны, таким ничего не говорящим, что, наморщив лоб, он вернул листок Колту.
– В этом предсказании, – пояснил американец, – истоки которого ваши друзья во Франции утаивают от нас, папа Иоанн Павел II объявляется могильщиком коммунизма. Он родом из Польши, которая неоднократно исчезала из истории после раздела и оккупации – и поэтому «бесплодна». Его родной город – Краков, лежащий именно на 50-й параллели.
Ветров решил держаться сдержанно. Верит ли его похититель в эту чушь или хочет заманить его в западню? Почему он упомянул тайный французский орден? Осторожно, с полусерьезной миной он спросил:
– Если холодная война закончилась, Германия, скорее всего, вновь объединится?
– В предыдущем пассаже предсказания ведь черным по белому написано: Советский Союз будет мертв через 73 года, то есть если считать с октября 1917 года – через десять лет.
Ветров тоже с напряжением ждал этой даты. Правда, он сомневался в правдивости предсказания. Но если бы оно сбылось, это была бы сенсация.
Колт кивком подозвал его к себе:
– А что вы думаете, почему коммунистические спецслужбы совершили покушение на святого отца?
– Но не из-за пророчества ведь? – в ужасе отшатнулся Ветров.
Взгляд Колта посуровел. Потом он таинственно улыбнулся.
В помещении сохранилось совсем немного очень старой мебели. На потолке висела старинная люстра, пейзажи неизвестных художников украшали стены. На софе было достаточно места, чтобы присесть. Дверь стояла открытой, время от времени в коридоре прошмыгивали чьи-то тени. Говорили только по-английски. Колт рассказал гостю о месте их встречи: вилла была типичной резиденцией ЦРУ, главным условием которой была конспиративность. Даже немецкое ведомство по охране конституции не знало об этом укрытии. На секунду в его глазах блеснула веселая искра, но он тут же снова посмотрел Ветрову прямо в глаза и вытащил несколько фотографий из жилетного кармана.
Ветров застыл. На фото он узнал самого себя. Снимки были сделаны на конспиративной встрече с его кузеном Павликом, под каким-то предлогом выехавшим из СССР. Они встретились вообще впервые в 1976 году в австрийском Инсбруке во время зимней Олимпиады. Место встречи они держали в строгой тайне, чтобы уберечь Павлика от преследований на родине, поскольку КГБ запрещал советским посетителям спортивного мероприятия любые контакты с западными гражданами.
Ветрова охватила паника, когда Колт стал вытаскивать другие фотографии. Все они были проколоты. На одной Павлик был снят входящим