Американскому континенту»[74]. Хотя, правильнее, наверное, было бы говорить не о классической концепции (единой концепции не было, к тому же, как уже отмечалось, для таких мыслителей, как Платон и Аристотель, «демократия» была плохой формой правления), а о классической модели полисной демократии вроде той, что существовала в Афинах.
Джефферсон мечтал о создании «небольших местных (окружных) республик, граждане которых принимают регулярное участие в общественной жизни, наряду с системой представительства, которая вырастает из демократии на местах и характеризуется природной аристократией мудрости и добродетели…»[75]. Конечно, Джефферсон не был абсолютным, если можно так сказать, эгалитаристом: его представление о равенстве, зафиксированное в Декларации независимости («все люди сотворены равными») предполагает признание равенства людей как «общественных животных, обладающих способностью к нравственному выбору и справедливым поступкам»[76], не говоря уже, конечно, об их правовом равенстве. Но джефферсоновская демократия предполагает неравное распределение мудрости и добродетели среди людей, равно как и имущественное неравенство граждан. Отсюда и возможность выдвижения на руководящие позиции представителей «естественной аристократии», способных наилучшим образом позаботиться об общем благе. Как заключает Шелдон, характеризуя джефферсоновскую позицию, «страна, состоящая из небольших республик, обеспечивающих политическую свободу, возможность получить образование и экономическое равенство скорее всего будет избирать своих представителей из естественной аристократии мудрости и добродетели, способной понять, в чем состоит общее благо; тогда как общество, которому недостает подобных характеристик классической демократии скорее всего будет управляться аристократией по богатству и происхождению, которая в лучшем случае способна понять лишь свое собственное, частное благо»[77].
Федералистская концепция демократии (сегодня ее назвали бы «элитистской демократией», «концепцией демократического элитизма») предполагает иное качество элиты, иные способы ее рекрутирования и иное положение граждан в обществе. Властные функции последних (фактически отождествляемых с непросвещенной, грубой, склонной к насилию и разрушению толпой) ограничиваются фактически тем, что в ходе (предположительно) свободных, регулярных, но на самом деле далеко не всеобщих[78] выборов они формируют властные органы, осуществляющие реальное повседневное, не контролируемое даже электоратом (не говоря уже о всех гражданах) управление страной. При этом в число управляющих попадают не представители естественной аристократии, наделенные превосходящими нравственными качествами, а удачливые эгоисты-собственники, одерживающие верх над себе же подобными в жестокой конкурентной борьбе (что воспринималось федералистами как естественное, нормальное явление)[79].
Принимая