очень красивый. – Она потащила его по коридору. – Душ, Рита! – закричала она, когда дрожащая от испуга и отвращения горничная появилась за спиной у Рамзеса– Быстро! Включи душ.
Джулия привела его в переднюю часть дома. Рита шла следом. На минуту стук прекратился, и Джулия услышала, как в замке заскрежетал ключ. Слава богу, засов задвинут! Потом в дверь снова забарабанили.
Теперь Рамзес широко улыбался. Казалось, он вот-вот рассмеется. Он с любопытством оглядывал спальни, мимо которых проходил, и неожиданно увидел электрический светильник, на пыльной цепи свисавший с потолка. При дневном свете крошечные лампочки казались тусклыми и невзрачными, но они горели, и Рамзес, впервые заупрямившись, остановился, чтобы, прищурясь, рассмотреть их.
– Еще насмотришься! – в панике поторопила его Джулия.
В трубе зажурчала вода. Из двери ванной пополз пар.
Рамзес снова церемонно поклонился, слегка приподняв брови, и пошел за Джулией в ванную. Блестящая плитка, похоже, ему понравилась. Он медленно повернулся к матовому стеклу, сквозь которое лился солнечный свет. Посмотрел, как устроена задвижка, а потом настежь распахнул обе оконные створки – стали видны крыши домов и яркое утреннее небо.
– Рита, неси отцовскую одежду, – выдохнула Джулия. В любую минуту дверь могли выломать. – Поторопись! Дай его тапочки, рубаху, халат – все, что попадется под руку.
Рамзес задрал подбородок и прикрыл глаза. Казалось, он пьет солнечный свет. Джулия видела, как шевелятся на лбу завитки его волос. Похоже, волосы становятся гуще. Они на самом деле густеют.
Ну конечно! Только сейчас до Джулии дошло, что пробудило его от долгого сна. Солнце! Когда он боролся с Генри, он был еще очень слаб. Ему пришлось ползти к солнечному свету, чтобы обрести былую силу.
Снизу донесся крик:
– Полиция!
Рита прибежала с тапочками и ворохом одежды.
– Там еще репортеры, мисс, целая толпа репортеров, и Скотленд-Ярд, и ваш дядя Рэндольф…
– Да, я знаю. Иди вниз и скажи им, что мы дома, что мы просто не можем отодвинуть засов.
Джулия выбрала шелковый купальный халат, белую рубашку и повесила их на крючок. Дотронулась до плеча Рамзеса.
Он обернулся, и Джулию вновь поразила его искрящаяся обаянием улыбка.
– Британия, – тихо произнес он, вращая глазами слева направо, словно очерчивая взглядом то место, где они находились.
– Да, Британия, – подтвердила Джулия. Ей вдруг стало весело и легко, захотелось подурачиться. Она указала на ванну: – Lavare! – Кажется, это означает «купаться».
Рамзес кивнул, продолжая с интересом оглядывать все вокруг: краны, кафель, пар, вырывавшийся из длинной трубки. Затем посмотрел на одежду.
– Это для тебя, – пояснила Джулия, указывая на халат, а потом на Рамзеса. Как жаль, что она забыла латынь. – Одежда, – отчаявшись, пробормотала она.
И тут он расхохотался. Добродушно, снисходительно. И Джулия снова застыла в изумлении, глядя на его нежное, прекрасное лицо. Какие белые у него зубы, какая безупречная кожа, какой