того дня, когда мы отправимся за цветами! Хотелось прямо сейчас вскочить и бежать за букетом самых красивых цветов, какие только распустились! Но цветы тогда до мацури не доживут.
Перед сном младшая сестра долго обсуждали возвращение деда Горо и возможность узнать от него что-то полезное о том, как проводят мацури, посвящённые местным божествам, в других деревнях. А может, дед Горо ещё и смог увидеть городские мацури? О, это было бы очень интересно послушать! Наконец они выговорились и уснули…
***
Ноги мои протирали дорогу босыми ступнями. Избитые, исцарапанные. Меня не несли уже, а просто волочили, подхватив под руки. По какой-то улице тащили. Напрягшись, повернул голову.
Люди стояли по краю дороги и смотрели на меня. Кто с интересом, кто со страхом, кто с сочувствием. Должно быть, так гадко чувствуют себя пойманные звери, когда их достают из ловушки, чтобы добить.
Взгляд мой случайно столкнулся с другим взглядом. Лицо это как будто уже видел. И эти глаза… что-то в них было. Такое… знакомое…
Он просто стоял и смотрел, как меня тащат мимо него. Один только миг… один только его взгляд…
Меч взлетел над головой осуждённого и упал. И его тело… отрубленная голова тогда покатилась в сторону. И люди невольно шарахнулись от неё и брызг его крови. И кровь из разрубленной шеи струёй хлестнула меня по лицу, по глазам. Тёплая, густая кровь… она пеленой укрыла от меня мир… её было так сложно стирать с лица… она жгла мои руки…
Тело моё дернулось, голова опять раскололась от удара.
Я обмяк в руках воинов. Боль накатилась на меня мощной, тяжёлой, удушающей волной. И то ли были вскрики вокруг, то ли уже не было…
А когда пелена боли на миг упала, когда мой взгляд невольно поднялся к небу, то я на несколько мгновений увидел взлетевшего надо мной воина. Его глаза красные с узкими щелками зрачков, а кожа белая. И ещё два длинных слегка изогнутых рога на голове. А из выхваченной им катаны вырвался и заревел огромный тускло-чёрный дракон с множеством острых зубов.
Миг – и снова ярко-голубое небо. Снова палящее солнце бьёт в глаза…
***
Очнувшись, ещё долго сидел, слушая, как быстро колотится моё сердце. Мама проворчала, что мне не спится. Ага, она хочет придвинуться к отцу, чтобы тихо-тихо шептаться и шуршать одеждами по циновкам, а я им мешаю, что не сплю.
Соврал, что у меня что-то живот прихватило, и убежал на улицу. Пусть себе милуются. От меня им всё равно никакой радости нет.
Ночью опять бродил вокруг деревни в темноте. Впрочем, тут мне дорога была хорошо известна, так, что темнота меня не смущала. Потом, устав, где-то сел и уснул. Уже без кошмаров. И разбудили меня, плеснув водой в лицо. Спасибо, что хоть чистой.
Дома отмывались опять, одежды яростно отстирывались. Деда Горо захватили в плен люди, ответственные за создание священного паланкина для божества: в этом году решили сделать новый. Тем более, что дед Горо много где прошёл – в своём паломничестве он