один орёл с Казбека говорит мне: «Ой, Ярослав, я китель забыл в штабе. Принеси пожалуйста». Ну, просьба как просьба, помогу, не жалко. Попросил по-человечески, нам ещё служить полтора года. Сбегал принёс. Он надел. Стоим, ждём когда лейтенант придёт.
– А у меня там тысяча рублей была, – говорит он мне.
– Какая тысяча? – Спрашиваю я.
– Такая, тысяча рублей была. А сейчас нет.
– Ничем не могу помочь, – ответил я, уже поняв к чему он клонит и как я глупо попался. – Хочешь, можешь обыскать.
– Не ну зачем. К тебе же родители на присягу приедут. Пусть тебе тысячу привезут. Договорились?
– Значит так, дружок, ты мне этого не говорил, я этого не слышал. Договорились? – Как можно более холодным и уверенным тоном ответил я.
Мне было плевать чем мог закончиться этот разговор, но надо было отстаивать своё имя, иначе потом сядут на шею и пиши-пропало. Никакой штаб не поможет. К счастью всё обошлось. Поняв, что со мной этот номер не пройдёт, он пробурчав что-то невнятное себе под нос, успокоился. Больше никаких поползновений в мою сторону ни от кого из них не было.
И ещё один неприятный момент произошёл, охарактеризовавший общее моральное состояние моих сослуживцев. Произошло это за неделю до присяги. Одного парня сильно избили кавказцы. Что-то там не поделили. Начались брожения. Вроде как надо вступиться за своего. Дальше слов дело не доходило. И вот чёрт меня дёрнул попробовать как-то консолидировать ребят и выступить, так сказать единым фронтом, чтобы слова не расходились с делом. Все были воодушевлены, намечался серьёзный разговор. Однако, когда дело дошло до прямого общения огромная, по началу, толпа рассосалась и в конечном итоге перед кавказцами остался я и ещё один парень. Ну вы понимаете, картина маслом, конечно. Состоялся такой разговор со старшим.
– Ярослав, вот тебе оно надо?
– Ну я раз сказал «А», то надо же было сказать и «Б». Назад то я могу переиграть.
– Это мы поняли. Но ты же видишь что все слились.
– Вижу.
– Так что давай сделаем так. Ты вот в штабе работаешь, там и работай. Мы к тебе не лезем и ты не лезь куда не надо. А остальные пусть получают то что получают.
На том и порешили. Я махнул рукой на всё это и больше никогда ни за кого не впрягался. Хотя, конечно, были случаи, когда это было мучительно больно, морально. Но, в конце концов, каждый сам выбирает свой путь.
Старослужащие относились к нам очень хорошо. Никаких особых конфликтов ни до, ни после присяги я не видел. Скорее внутри нашего призыва начались свары. Но это отдельная тема для исследования.
Ко мне относились все доброжелательно. Если кто-то и хотел какую-нибудь гадость сделать, то боялся. Как же, штабная крыса, нечего связываться с таким. Чеченцы приветствуя меня чуть ли не целовались, обнимая и называя «братом». Так и подмывало ответить словами Данилы Багрова из фильма «Брат», однако, я сдерживался.