голубыми, чуть усталыми глазами.
Почему-то сделалось жаль его. Мне подумалось, что этот человек пережил недавно какую-то трагедию, и, как оказалось позднее, я была права. Вадим рассказал вечером того странного дня, что около двух лет назад от его начальника ушла жена, прихватив с собой двух дочек. Ушла не просто так, а к другому мужчине. История развода была долгой, драматичной и некрасивой.
– Я ищу человека… то есть, этот, как его… – Зачастила я, и слова выстреливались из меня, словно горошины из трубки-плевалки.
Шарфик пришлось спустить на шею, и нос моментально заполнился тем специфическим, пугающим запахом.
– Вы ищете труп, – догадался Харон, и я торопливо кивнула. – Труп вашего знакомого, надо полагать.
Снова кивок, отозвавшийся резкой болью в шее, потому что она затекла от бесконечных манипуляций с бирками.
– Как его зовут?
– Юра, – выдавила я из себя. – Юрий Бердников… Я не уверена, что он опознан.
Слёзы подкатывали к горлу, но я запретила себе плакать. Да, и сама обстановка не располагала к проявлению бурных эмоций.
– Он идентифицирован, – буднично сообщил Сергей Борисович. Я, наконец, вспомнила его имя-отчество. – Паспорт был при нём. Правда, я не уверен, стоит ли вам смотреть на это… Сколько вам лет?
– Восемнадцать, – соврала я, не моргнув глазом.
– Странно, – констатировал доктор. – Выглядите лет на пятнадцать не больше… Впрочем, это неважно. Кем вам приходится этот молодой человек? Вы в курсе, что он москвич?
– В курсе, – кивнула я. – Сергей Борисович, что с ним случилось? Скажите ради Бога!
– У вашего знакомого отстрелена почти вся левая половина головы и лица. Пуля, видимо попала в затылок. Калибр был достаточно крупным, чтобы превратить его лицо… Сами понимаете. Вы, ведь, будущий медик. Правда, смотреть на трупы в анатомическом театре – это одно, а видеть в подобном состоянии дорогих нам людей – совсем другое.
Патологоанатом упорно принимал меня за практикантку медколледжа, и я не собиралась с этим спорить. Я вообще не собиралась с ним спорить ни по каким вопросам, кроме одного.
– Я хочу проститься с ним! – Упрямо заявила я.
– Да, понимаю, – легко согласился Сергей Борисович. – Его родные, скорее всего, захотят похоронить парня дома, в Москве. Вряд ли вы поедете туда на похороны. Родители могут не отпустить… Давайте договоримся так. Я покажу вам его не полностью. Без лица. Идёт?
Я напряжённо кивнула. Голова моя сделалась внезапно чугунной. Кажется, в тот момент я согласилась бы на что угодно вплоть до смертной казни для себя любимой. Недосыпание и стресс периодически вырывали меня из действительности и уносили неведомо куда.
Сергей Борисович велел мне ждать, отвернувшись к двери в коридор, а сам ушёл к дальнему стеллажу в углу помещения. Он довольно долго возился там, но я не испытывала нетерпения. Напротив,