узнать дорогу или выпросить кусок хлеба. Не только бесполезными, но и опасными. А лето снимет все проблемы: идти можно босиком, спать под кустом, есть траву и лягушек, для вас они, кажется, не в диковину, а у нас их, хоть пруд пруди. – Она весело рассмеялась, и смех сделал ее еще красивее. – До лета вы немного освоите язык, не настолько, разумеется, чтобы выдавать себя за русских, но даже с суржиком сможете сойти за болгар или словаков, которых на Руси любят в отличие от французов, немцев и англичан.
Несмотря даже на колкости, которые Мария отпускала в адрес моей нации, ее выступление мне очень понравилось своей живостью и убеждением. Я понимал: все, о чем она говорит суровая реальность, которая ожидает нас. Но что нас ждет здесь в этой деревне, если мы останемся? Об этом как раз она и размышляет, призналась Мария. Готового решения пока нет, но есть одна мысль, ее следует обсудить с твоим наставником. «Тогда я пойду, ведь меня ждут» Но она не позволила: «сиди, он скоро сам сюда придет. А пока пей чай и рассказывай. Как вас встретили женщины, я ведь пришла позже.
– Они нас встретили хорошо, особенно понравилась еда, но вот смущает меня один эпизод этой встречи, который нас смутил, да и ваших женщин, кажется тоже. – И я рассказал старосте о том калеке, который пытался оказать нам какие-то непонятные знаки внимания. Мой рассказ заинтересовал Марию, и она глубоко задумалась.
Как она и предполагала, вскоре пришел Каспар. Он упрекнул меня в медлительности – все ждут карту, а ты куда-то пропал.
– Георг не виноват, – вмешалась Мария, – это я его задержала. Сейчас ты отнесешь им карту и через час возвращайся, – обратилась она ко мне, – за это время попробуй рассказать им о холоде, голоде и диких зверях. Будут спрашивать о Каспаре, скажи им, что вы с ним разминулись.
Я примчался к кузнице; там меня встретили недовольным ворчанием. Смотреть карту теперь нет возможности, под навесом уже совершенно темно. Лавуазье только что вернулся от старушки, у которой находился на лечении Жюльен; новости неутешительные, парню еще два-три дня придется полежать. Многие из присутствующих возмутились: зачем ему лежать, если мы понесем его на носилках? Оказывается, еще не закончено лечение. Тотчас к больному отправились Лангар и Александер и вернулись вскоре смущенные; Жульен заявил, что если мы будем настаивать и тащить его насильно, он предпочтет остаться в этой деревне навсегда. Противники ухода возликовали, теперь перевес на их стороне. Я пересказал им набор лишений, которые ожидают нас в пути. Если признаться честно, когда я перешел к нападениям диких зверей, то сгустил краски настолько, что самому стало не по себе. Оставив их в состоянии глубокой задумчивости, я отправился к дому старосты. Разговор там шел на повышенных тонах, и мне довелось услышать последнюю фразу: если ваше решение уйти окончательное, то оставьте здесь мальчика, сохраните жизнь хотя бы ему одному. Мальчика – это обо мне! Нужно показать им, что я давно уже взрослый. Нарочито сильно хлопнув дверью, я прямо с порога сделал заявление.
– Если вы обсуждаете мою судьбу,