девушку, из бедной, хоть и родовитой, семьи. Тина всерьез считала себя более подходящей кандидатурой в жены, и презирала и ненавидела девушку, которая не от хорошей жизни пошла за человека, который ей не нравился, который был слишком стар для нее и, постоянно опасаясь гипотетического молодого соперника, держал ее взаперти и изводил своей ревностью. По странному женскому обыкновению, Тина обратила свое разочарование и гнев именно на несчастную новобрачную, не в чем ее не обидевшую и не согрешившую перед нею, а не на торговца, который использовал ее, кормил несбыточными надеждами, а потом кинул ради более молодого и соблазнительного тела. Марк, прекрасный знаток женской психологии, видел ее насквозь и использовал в своих целях. Как, впрочем, и многих других.
– Опасно это. – Оправив косынку и платье, Тина кокетливо подвернула манжеты нарядного платья. – А вдруг узнает кто?
– А зачем нам надо, чтобы узнали? Ну же, Тина, фея обольщения! Всего то и надо, дать ей вот это, – он сунул в руку девушки скляночку фантазийной формы, с прозрачной жидкостью внутри. – У нее ни вкуса нет, ни запаха. Нальешь в питье, и когда заснет, дашь знак, впустишь человека. А после, как уйдет, уберешь там все. И никто, даже госпожа твоя, не узнает, что кое-кто с нею слегка… позабавился. Человеку счастье, тебе деньги… И всем хорошо.
– Госпожа моя! – Злобно фыркнула Тина, пряча склянку. – Госпожа голозадая… Оборванка, нищебродка! Только рожей смазливой и взяла… Да мамаша ее, колдовка проклятая, это она моего Франца и околдовала, приворожила так, что он слюни до земли распустил… Ведь в этой Марте нет ничего! Что у нее есть такого, чего во мне нет?!
«Да она в сто раз тебя лучше. – Цинично подумал Марк. – Тебя б я пальцем не коснулся, дура толстозадая, если б не дело, а ее… м-м-м! Даже приплатил бы, чтобы помацать малехо». Но вслух он любезно сказал совсем другое, называя Тину феей обольщения, богиней и цветком своего сердца. Слова – они и есть слова, денег не стоят. А вот за возможность порезвиться с бессознательной женщиной, такой всегда неприступной, но очень и очень желанной, сосед-ювелир готов был заплатить пятнадцать дукатов. И за каждый из этих хорошеньких тяжеленьких кругляшков Марк готов был наговорить тысячи льстивых слов хоть этой дуре, хоть другой.
Попрощавшись с Тиной и купив себе кулек тыквенных семечек, чтобы убрать изо рта привкус ее поцелуев, Марк устроился в условленном месте, поджидая свой самый драгоценный источник информации и средств.
Жанна, общая служанка Девичьей Башни, в городе появлялась крайне редко – при своей-то загруженности. Но порой выходной доставался и ей, и этих дней Марк ждал с нетерпением, так как этим своим контактом очень дорожил. Жанна была не вполне в его вкусе, слишком вертлявая и тощая, но облизывал и убалтывал он ее, словно королевну какую, и всегда держал для нее наготове не дешевенький подарок. Рыцари и оруженосцы Хефлинуэлла были золотым дном, а найти вторую такую Жанну там было весьма и весьма не просто. Жанна нагло этим пользовалась и вела себя, словно сокровище какое, но Марк готов