Амалия с супругом слишком промедлили, непозволительно долго медлили, и теперь требуется нечто большее, чем физическое устранение. Пустить слух о том, кем прежде на самом деле являлся этот герой и где он был?.. Опасно. Хлоринги могут в ответ раскрыть все карты, и тогда плохо станет всем. Дрэд, продолжая напряжённо размышлять, прошёл к себе, махнув рукой приподнявшемуся из-за пюпитра секретарю – доминиканцу: сиди, не нужен, – открыл створки окна, впустив в прохладу комнаты жар нагретых солнцем стен и запахи раскаленной солнцем улицы. Секунду спустя на подоконник уже с ласкающим слух шумом спикировал первый голубь, пытливо глянул круглым глазом. Дрэд насыпал пшено, и минуты не прошло, как карниз был полон толкущихся, воркующих и недовольно урчащих голубей. А он продолжал размышлять, подсыпая пшено и любуясь птицами. Безвыходных ситуаций не бывает, он это точно знал. Вариантов было много, и Дрэд обдумывал каждый, просчитывая последствия. Гэбриэл, по слухам, безумно любит свою невесту и верен ей. Наверняка, Хлоринг ревнует её, если так сильно любит. Если любит – уточнил для себя Дрэд. Сам он не слишком верил в силу так называемой любви, хоть сила вожделения была ему знакома; свои связи он тщательно скрывал, но они то и дело возникали. Девушек он любил хрупких и нежных, большеглазых, кротких. Если имели место несогласие или протест, он подавлял их либо деньгами, либо прямой угрозой, либо шантажом. Дрэд был однолюбом, поэтому любовниц у него было мало, всего трое, и все были при нём подолгу. Он был им верен, щедр, потому гордился собой, а то, что девушки во всех трёх случаях были с ним не по своей воле, ничего не значило для него – женщины, как он считал, не те создания, с чувствами которых, вздорными и поверхностными, стоит считаться. Последняя любовница ему изменила, влюбившись в какого-то молодого рыцарёнка, и Дрэд примерно наказал их: рыцарёнка убили, а девушку изуродовали и заперли в монастыре. И теперь Дрэд был одинок… Временно.
Но это следовало уточнить. Этот вариант, с невестой, следовало хорошенько обдумать. Прощупать почву, и если Хлоринг, вопреки его прошлому, когда он был игрушкой мужчин-содомитов, всё-таки испытывает искренние чувства к своей невесте, то это его и погубит. Но наугад, решил Дрэд, действовать нельзя. Нужно поехать в Хефлинуэлл и встретиться с Хлорингами лично. Припугнуть. Сделать вид, что ищет компромисс, пусть щенки подумают, будто у них есть время и надежда. Выяснить всё, что удастся, а главное – что из себя представляет на самом деле старший брат, так как появились сведения и подозрения, что с первоначальной оценкой он сильно поторопился. Надо ехать в Хефлинуэлл. И повод имеется: странный внезапный отъезд на север епископа Гранствиллского, случившийся после того, как он был почти насильно увезён в Хефлинуэлл. Для Дрэда ничего странного в этом не было, как и в убийстве ювелира; но как повод годилось. Конечно, разоблачать младшего Хлоринга нельзя, но припугнуть и приземлить – нужно. В таких делах Дрэд был мастером. Если нужно, он мог бы и святую Цецилию сделать виновной и запугать грехом. Решено… Нужно