не его дочь.
Да, пока не его. Но после свадьбы стану его.
Я обняла Айрис.
– И как только у тебя получается всех очаровать? – спросила я.
– Я им улыбаюсь.
– Ты не устаешь улыбаться? Челюсть же заболит!
– Чтобы хмуриться, требуется больше мышц, – сердито бросила сестра.
Я рассмеялась. А за мной и Айрис.
Мы раздали два подноса закусок и почти закончили третий, когда увидели Мерьем. Айрис бросилась к ней и обняла. Мерьем протянула ко мне руки.
– Лекси, сто лет тебя не видела.
Из-за подноса я толком не могла ее обнять, поэтому просто подалась к ней, и Мерьем погладила меня по спине.
– Ну как ты? – спросила она.
– Нормально. – Я пожала плечами.
– Она не любит чужих, – пояснила Айрис. – А еще она думает, что от улыбок заболит челюсть.
Мерьем рассмеялась.
– Бедняга Лекс. Трудно улыбаться незнакомцам, да еще таким расфуфыренным. Ты представь, как они сидят на унитазе: у меня всегда срабатывает.
Айрис так расхохоталась, что на нас стали оборачиваться. Мне было приятно, что со стороны это выглядело так, словно нам веселее, чем им. Я рассказала Мерьем, что сперва хотела надеть красное платье, но Джон его забраковал.
– Оно клевое, – сказала я. – Куда круче этого.
Мерьем погладила меня по руке и заверила, что ни одно платье не спрячет мою юную красоту.
Мы поболтали о том, как неожиданно, что Джон после стольких лет все-таки позвал маму замуж. Я предположила, что он сделал это в пику маме Касса, которая отказалась давать ему развод, а Айрис ответила, что, наверное, бывшая его до сих пор любит, а я сказала: нет, просто она стерва, и мы снова рассмеялись.
– О, а вот и знакомые, – наконец бросила Мерьем. – Не возражаете, девочки, если я отойду поболтать?
Айрис озорно улыбнулась.
– Чур я первая. – И ускакала прочь, потряхивая крылышками. Мы с Мерьем проводили ее глазами. Без нее как-то сразу стало пусто.
– Если хочешь, пойдем со мной, – предложила Мерьем.
Я поняла, что она просто меня пожалела.
– Нет, мне сперва надо раздать закуски. – Я указала на поднос.
– Давай я позову Бена, он тебе поможет. Вон он там, у бара.
Бен открывал бутылку пива. Мы с ним ровесники, почему это ему можно пить пиво, а мне нельзя? И одет он был кое-как – джинсы да балахон с капюшоном.
– Иди поздоровайся. – Мерьем толкнула меня локтем.
– Непременно, только сперва раздам канапе.
Мерьем погладила меня по спине и ушла к приятелям. Я сделала очередной круг по саду, стараясь держаться спокойно и дружелюбно, как Айрис.
– Кростини? Тарталетку?
Мама с Джоном о чем-то беседовали у ограды, я подошла и протянула им поднос.
– Не хотите волованчик?
Мама улыбнулась мимолетно.
– Потом, Лекс, не сейчас.
– Что случилось?
– Ничего, милая, все в порядке.
Но Джон хмурился, мама держалась напряженно: что-то явно стряслось.
– Это же вечеринка, – сказал ей Джон. – Значит,