с яйцом в заднице.
Лютик, «Полвека поэзии»
Птичник представлял собой почти разновидность пустынника – заросший, сгорбленный, щурящий один глаз и таращащий другой, говорящий сквозь сплевывание, кряхтение и ворчание:
– Ни шага дальше! Кыш, кыш из моего дворца! Прочь, маханные вы слуги той неотмаханной бабищи!
Геральт жестом отправил Лютика назад, а сам приблизился к Птичнику, но – сохраняя осторожность, словно подходил к змее. Птичник сидел на холмике испепеленных останков, словно на королевском троне. У ног его валялись следы постоя: кувшин, фляжка, огрызки яблок. Террасу густо пятнали птичьи кляксы; самих же пернатых не было видать нигде. Пока – нет.
– Где оно? – спросил Геральт.
– Не отдам его вам! – Птичник завертелся, но не встал.
– Ага, – пробормотал ведьмак. – И правда. Это какое-то поветрие. Чудовенки. Кажется, все тут принимают легенды слишком близко к сердцу. Сойди с яйца, прежде чем причинишь беду.
– Ха! – хмыкнул Птичник. – Легенды! Очередной неверующий! Я уже дюжину таких встретил, и каждый меня уговаривал, что лжа оно, что глупость, что кретин я, рарога ищущий! Особенно ведьмаки себя по лбу стучали! Ты ведь, похоже, из них, ась? Умник, до тошноты здраворассудительный! Начал верить, только когда столкнулся с моей силой!
– Начинаю верить, – признался ведьмак. – Поскольку так говорит мой здравый рассудок. Вставай. Третий раз просить не стану.
– Сила! – возопил Птичник, а голос его был как у проповедника. – Отступи, сучесыне! Ты ведь видал птиц, а? Видел огни? Ночные и дневные? Это едва прелюдия!
– Может, и так, – спокойно ответил Геральт, не приближаясь, однако, к сидящему раскорякой Птичнику. – Может, оно и правда кусочек силы рарога. Но рарога тут нет. Еще нет. Есть лишь яйцо. Имей ты эту огромную силу, мы бы не говорили лицом к лицу. Остановил бы ты нас на подъеме.
– Сила у меня будет! Узрите, узрите еще, когда стану я вами править…
– Какой день уже сидишь? Третий? Легенды говорят о девяти. Столько времени у тебя нету.
– Потому что – что, а?
– Потому что – они.
Во двор входила банда Ловчей вместе с ее предводительницей.
– Стоять!!! – завыл Птичник, неспокойно вертясь, но все еще не вставая. – Ты… Мерринда Хеврот, Висельница… Слышал я о тебе, не думай, что нет!
Ловчая скрестила на груди руки и поджала губы в совершенном презрении к тому, кого она застала на подворье замка.
– Браво, – кивнула она Геральту и Лютику. – Вы открыли нам дорогу. Не сомневалась, что сумеете. Что же до платы…
– Мы хотели бы уйти.
– Хо-хо, ведьмак, так я и поверю! Яйцо рарога – почти под рукой, а ты такое-то плетешь?
– Это мое яйцо! – крикнул игнорируемый всеми Птичник. – Никто не станет торговать моим яйцом!
– А не то что? – рявкнула Ловчая, а люди ее мигом достали оружие и сформировали полукруг. – Как ты нас сдержишь, а?
– Заставлю