Она всё лежала в кровати под одеялом с широко раскрытыми глазами, потихоньку всё чаще моргая, пока не заснула.
Татьяна Васильевна никогда дочь такой не видела, поэтому с ума сходила от неизвестности. Она уже успела сбегать домой к Пилипенко, но Валя сказала, что они разошлись ещё в начале девятого вечера. Однако, девушка поведала, что они собирались встретиться с Гавами и Кудерским.
От этих слов женщина побледнела и побежала снова домой. Ничего не добившись от дочери, уже накормив детей ужином, она отправилась к Виктору Геннадиевичу домой.
Зря она просидела в беседке битых два часа, рассказывая грустную историю о том, что её дочь ни живая, ни мёртвая. У неё не было даже Олиных слов для обвинения двух недорослей.
Спустя несколько дней бедная женщина всё же добилась от дочери признания в том, кто её обидел. Её негодованию не было предела. Она снова пошла к своему работодателю и снова вернулась ни с чем. Он и слушать не хотел никаких гадостей про своих золотых сыночков.
Поразмыслив, Татьяна Васильевна решила все свои дела с эдаким бессердечным человеком закончить, а причиной тому будет её заявление в милицию на Сергея и Эдуарда. Так она решила. И так и сделала.
Но следователь так и не дошёл до дома Дергуновых.
Оля окончательно пришла в себя на пятый день. За эти дни кто к ней только не приходил, но девушка отказывалась от встреч. На третий день согласилась поесть, потому что мать пригрозила ей своей смертью. Оля понимала, что мама не покончит с собой из-за неё, потому что есть ещё и мальчишки, но вид её испугал девушку. Татьяна Васильевна постарела и исхудала, словно это она не ела все эти три дня.
Когда всей семьёй Дергуновы собрались за обеденным столом, она услышала разговор про заявление и спросила, о чём речь. Мама ответила ей, что это не её ума дело и больше этой темы за столом не касались.
На седьмой день после происшествия в очередной раз пришла Валя. Подруга наконец добилась встречи с Олей и еле уговорила её пойти погулять. Наконец, девушка решилась выйти за тёплые и надёжные пределы двора.
Они долго гуляли. Сначала молча. Потом Валя стала пенять ей, что ушла сама, даже не дождавшись. Осталась бы, мол, и всё было бы хорошо. А если собралась уходить, могла бы и подождать. В чувствах, подруга рассказала о том, как сильно обиделась и, если бы не беда, в которую попала Оля, даже не разговаривала бы с ней.
Они бродили по окрестностям, от района к району, от стройки к стройке, нашли на недостроенном фундаменте что-то вроде скамейки и сели. Уже темнело.
Оля всё молчала и молчала. А потом посмотрела на подругу и сказала:
– А зачем ты сегодня пришла?
– Как? – Валя оторопело смотрела на неё, явно не понимая. Немного прийдя в себя, она тихо произнесла – Тебе ведь плохо…
– Кто тебе сказал? – резким, колючим тоном заговорила Оля, и, как обычно во время переживаний, всё чаще в её речи проскакивал родной язык, – Мамка? Так шо ты её слухаешь? У меня всё хорошо, так что йди додому