торпидности его мировоззрения.
Мир устроен таким замечательным образом, что в данной ситуации (а он постоянно находится в «данной ситуации») он представляет собой совершенную и полную, потенциально неограниченную возможность. Но условия, существующие на данный момент времени, заставляют эту возможность овеществиться каким-то одним, определенным образом. Были бы другие условия, другая конфигурация условий, она овеществилась бы как-то иначе, но тоже каким-то одним единственно возможным образом. И как только происходит это овеществление, мир мгновенно перетекает в новую «данную ситуацию» и вновь представляет собой безграничную возможность, которая опять-таки находится в «данной ситуации», и далее овеществится только так, как это возможно в «данной ситуации».
Но вот, к этой определенности, к этому «порядку» примешивается «идея выбора» и… компьютер зависает. Пусть и на доли секунды, на какое-то неуловимое мгновение, но есть эта пауза, этот рефрен остановки и желания вернуться на мгновенье назад, эта вечная «оглядка». Оглянуться, чтобы понять, что произойдет дальше, – специфичная для человека трисубъектность, а как результат – множество незавершенных гештальтов, неких точек не осознанного, не осмысленного должным образом, но тягостного напряжения. Поэтому в значительной степени усилия психотерапевта должны быть направлены на то, чтобы показать пациенту (клиенту) механизмы рационального использования им его собственной гносеологической системы, ее возможностей. Индивидуальная реальность пациента (клиента) – это то первое, с чем придется нам встретиться в процессе психотерапии, в процессе ПСРЛ. Ее нам с ним вместе и предстоит изменять.
Но что сам пациент (клиент) ждет от психотерапевта? По большей части, конечно, наши пациенты (клиенты) рассчитывают, что доктор сделает какие-то пассы руками и все пройдет, наладится, устроится и преобразится. И в самую последнюю очередь в психотерапевте видят того, что он поможет человеку стать другим, по-настоящему измениться. Мы же не верим в изменение себя до тех пор, пока эти изменения не произойдут. А потом, кстати сказать, когда они произойдут, человек быстро уверится в том, что ничего, собственно, не изменилось, хотя изменения существенны и значительны. Но в нас есть механизм отождествления с собственным «я», и именно это создает эффект нашей личностной неизменности, мы очень быстро привыкаем к себе-«новым», а мы-«старые» тут же перестаем существовать в собственной памяти.
В лучшем случае, пациент (клиент) рассчитывает на какие-то рекомендации со стороны психотерапевта, чтобы тот объяснил, в чем причина тех или иных состояний, проблем, ситуаций и что нужно сделать, чтобы изменить положение до комфортного состояния. Но сам по себе феномен «советов», учитывая трисубъективность человека (а следовательно, неготовность учиться, усиленную желанием учить, доказывать всем и каждому свою правоту), – сущая нелепица. Если же еще добавить к этому невоспроизводимость и необычайную