и оказать гостеприимство в соответствии с вашим статусом.
Климентина закрыла лицо ладонями. «Кайра» качнула крыльями. Поняв, что хозяйка отстранилась от управления, корабль самостоятельно подкорректировал орбиту.
«Можно больше не надеяться, – беззвучно шептали апатичные голоса. – Произошло непоправимое, произошло то, чего не должно было быть; то, чего ты так боялась. Спешить на помощь не к кому».
Она всхлипнула. Не открывая глаз, принялась обыскивать карманы комбинезона. Пальцы нащупали открытую пачку бумажных салфеток.
Что же случилось с безобидным чудаком?
Под брюхом «Кайры» тянулась изрытая метеоритными кратерами поверхность Тифэнии. Ископаемый лед, лежащий на дне каньонов и ущелий, нехотя отражал звездный свет. Тянулись ввысь в тщетной попытке достать юркую «Кайру» вершины древних вулканов. Над близким горизонтом поднялась Урания, показался полумесяц далекой, но яркой Эриэли. Над кольцами Урании сияли оптические маяки, вспыхивали и гасли дюзы маршевых двигателей тяжелых кораблей.
В Сопряжении ничего не изменилось. Только прайд Тэг больше не ответит.
– «Белая Кайра»! Прайд Баттиста ожидает твоего решения, – вновь напомнила о себе Пирамида незнакомцев.
– Это «Кайра», – проговорила Климентина, комкая в кулаке мокрую салфетку. – С превеликой… радостью и удовольствием… – она проглотила слезы, – я принимаю ваше приглашение. Надеюсь, вы прольете свет на обстоятельства, погубившие моих друзей. Я готова к приему пеленга.
– Мы будем счастливы оказать посильную помощь, – заверили Климентину. – Пирамида Баттиста расположена на северном полюсе. Радиомаяк активирован, мы ждем тебя, бесфамильная.
Красное Солнце попыталось угнаться за кораблем, но «Кайра» оказалась проворнее. Рассвет повернулся вспять, острые тени скалистых пиков расплылись, наливаясь чернотой ночи.
Был некоторый риск в том, что молодая женщина из бесфамильных принимает приглашение незнакомого прайда. В прошлом не раз случалось, что доверчивых особ удерживали насильно и пользовались ими в репродуктивных целях. И теперь ни одна благородная семья не отказалась бы от возможности обновить генетический материал. Тем более когда «возможность» сама идет в руки. Каждому смертному в Сопряжении известно, что за внешним лоском прайды скрывают неминуемое вырождение. Если бы не бесфамильные – люди с корректированным генетическим кодом, – память о божках Сопряжения сохранили бы только барельефы в обезлюдевших Пирамидах.
Бесфамильные – до завидного красивы и сильны. За воротами инкубатора смысл их существования сводился к одному: вдыхать новую жизнь в пожухлый цвет благородных. Они были независимыми внепрайдовыми единицами со статусом человека, никто не имел права пользоваться ими по принуждению. Однако чем бы бесфамильным ни приходилось заниматься в дальнейшем, каким бы образом ни случалось добывать пропитание, рано или поздно заложенный смысл брал над ними верх.
Но Климентина