синьора Анна, – ответил юношеский голос, и, судя по шагам, обладатель оного спешно ретировался.
Анна начала торопливо одеваться. Мысли роились в голове, толкались, сбивая друг друга, натыкались одна на другую. Что же могло произойти? Почему вдруг прокурор инквизиции? С этим не шутят. Обычно, когда что-то нужно было срочно доставить Его Святейшеству из аптеки, приходил лекарь или иной посыльный. Но никогда из инквизиции.
Когда обращались кардиналы, они не созидали столько суеты вокруг своего визита. Что-то произошло. Но что именно? «Алхимия? Массимо? Визит Дионизио? Бумаги? Никого же не было. Странно, все очень странно». Тем временем она оделась и спустилась в сад, направившись к двери, что выводила на улицу.
У двери стояла большая группа людей. В красной сутане со стоячим воротником, застегнутой на множество мелких пуговиц, подпоясанной широким красным поясом, один конец которого опускался к земле, уперев руки в колени, на скамейке возле двери сидел прокурор инквизиции. Голову прокурора покрывала небольшая дзуккетто алого цвета. Рядом стояли трое мужчин с характерными стрижками в черных сутанах со спрятанными в широкие рукава ладонями. То были люди из канцелярии инквизиции – фискалы. Тут же перетаптывался с ноги на ногу настоятель, вид его выражал полную покорность и преданность. Анна быстрым шагом приблизилась к группе во главе с прокурором и увидела за открытой дверью на улице стражей из швейцарского корпуса. Там же ожидала большая карета с задернутыми плотной темной тканью окнами.
Подойдя к прокурору, Анна преклонила левое колено и, припав к протянутому перстню, спросила, не поднимая глаз:
– Ваше высокопреосвященство! Что побудило вас посетить нашу скромную аптеку лично?
Прокурор поднялся со скамейки и, чуть придерживая Анну под локти, помог ей выпрямиться.
– Синьора Анна! Как вы понимаете, мое личное присутствие здесь говорит о чрезвычайной важности и трудности сложившейся ситуации. Мы все попали в весьма щекотливое положение, – начал прокурор.
– Неужели одна скромная синьора может поставить в неловкое положение столько досточтимых мужчин? – попыталась было снять напряженность Анна.
– Синьора! Положение действительно серьезное и весьма непростое. Вы и ваша аптека, ваш сад слишком популярны в Риме. Все мы доверяем вам и с удовольствием пользуемся услугами аптеки. Мне бы очень хотелось, чтобы это доверие осталось на прежнем столь высоком уровне. И потому я прошу вас отказаться от всякого легкомыслия, тем более, что все мы знаем остроту вашего ума и умение серьезно вести дела.
– Да, ваше святейшество.
– Не льстите, это вам не к лицу. Вы знаете, как ко мне обращаться.
– Да, ваше высокопреосвященство, – отреагировала Анна, опустив глаза и чуть голову.
– Итак. Отныне я прошу вас, прежде чем что-либо произнести, очень тщательно, – это он проговорил с особым напором и поднятием указательного пальца вверх, – взвешивать каждое