Лев Толстой (это уже штамп такой, и прекрасно это отметил Иосиф Бродский: – «Чудо-юдо, нежный граф Стал похож на книжный шкаф». Бог с ним, графом Толстым!)
Я давно хотел изобразить нечто такое, эпохальное… Как писатели из повести Джерома К. Джерома писали роман, в котором хотели отобразить весь свой жизненный опыт и все достижения человеческой культуры. «Это должно быть будет очень тонкая книжка,» – сказала жена одного из этих писателей. Она имела в виду ироничное отношение к жизненному опыту этих весёлых молодых людей. В общем-то и я всё никак не мог решиться на подобную писанину, имея в виду такое-же ироничное отношение к моему возможному опыту. Но 46 лет, это уже серьёзная цифра…
А в общем-то, если-бы не остановка в написании книжки, этой писанины и не появилось-бы. Возможно, потом…
Лет через 20—30…
Я постоянно делаю «открытия». Эти истины давно есть в копилке человеческого опыта, но для меня они становятся истинами вследствие моего собственного опыта, и потому особенно ценны для меня.
Вот только сейчас мне пришло в голову, что люди по своему жизненному пути делятся на две категории – «непоседы» и, соответственно «домоседы». Одни привержены стабильности. Они постоянны в своём выборе. Они всю жизнь живут в одном городе, или деревне, в одном доме, и работают на одной работе. Их ничто не принуждает к этому, таково их нормальное состояние, и им это нравится. Они просто не представляют, что можно жить по-другому. Им нравится путешествовать, они любят посещать новые места, знакомиться с новыми людьми, они радуются новым впечатлениям, но всё это только для того, чтобы утвердиться в мысли, что ни живут правильно и хорошо. Дома лучше, и жизнь должна быть постоянна и однонаправлена. Если их вырвать из привычного русла, они теряются. Они заново ищут себя, они заново выстраивают свой забор, чтобы обрести новое русло. Просто меняют колею. И их не волнует конец этой дороге. Ведь всё так привычно и хорошо, что просто не может закончится плохо.
Другие не могут долго наслаждаться стабильностью. Они впадают в хандру, их всё злит, и когда-то милые лица становятся стёртыми, как старые монеты. Их номинальная ценность остаётся прежней, но в глазах нумизматов, они обесцениваются. Они покрыты царапинами и стёрты… Эти люди могут идти на работу с закрытыми глазами, и это их не радует. Они не видят окружающего, потому-что знают его до последней молекулы, и уже не надеются увидеть новую грань бытия. Это где-то там, в стороне от привычной стези, и им просто необходимо заглянуть за эту грань, чтобы увидеть новую плоскость. Они знакомятся на время, они меняют место жительства без причины, ничего не выигрывая. Они женятся и заранее знают, что это не навсегда. Их мучает эта неопределённость, и они разрывают ткань повседневности, ожидая, что в сингулярности им откроется новый, блистающий мир. Но мир не любит разнообразия, и непоседы снова собираются в дорогу.
Уже сорок лет я живу в одном