Егорович закрыл глаза. Уверен был, девушка рассчитывала на большее, но сегодня он оказался к большему не готов. И застыдился.
– Ничего. Так бывает. Ведь мы с вами только встретились. Делаем это первый раз, – успокаивала его Нина, как могла и обнадежила: – В другой раз вы сможете это делать намного дольше. Вот увидите.
Помиранцев осмелился открыть глаза. Чувствовал во рту сухость. Неплохо бы выпить по бокалу шампанского.
Нина от такого предложения не отказалась.
– Я сейчас принесу, – она быстро соскочила с дивана и голая побежала в кухню. И глядя на ее обнаженное тело, круглую попку, Павел Егорович ощутил в себе прилив сил. И ему захотелось ее еще.
Прошла минута, другая, а девушка не шла.
«Ну, чего она там копается?» – начал уже Помиранцев изнемогать от нетерпения. И позвал:
– Нина?
– Я уже иду, – раздался из кухни ее приятный голосок, в котором сквозили нотки сожаления, – Я тут у вас немного шампанского пролила. Надо бы вытереть.
– Ну, вы чудачка. Бог с ним, с шампанским. Я заждался вас.
Она появилась перед ним, как прекрасная Афродита. На серебряном подносе стояли два хрустальных фужера наполненные игристым шампанским, а на тарелочке лежало несколько долек мелко порезанного ананаса.
Но не это сейчас интересовало Павла Егоровича. Все его внимание было приковано к ее бедрам и пучку густых вьющихся волос прикрывавших лобок. Все это вызывало у Помиранцева трепетное возбуждение.
– Иди ко мне, моя киска, – подрагивающим голосом, проговорил он, откинув простыню и показав, что он в полной готовности продолжить то, чем они только что занимались.
– О-о, – восхищенно протянула девушка и похвалила: – Я вижу, вы входите во вкус. Вы просто молодец. Но перед этим надо обязательно выпить по бокалу шампанского, чтобы мое путешествие на кухню было оправданным, – она взяла с подноса фужер и грациозно протянула Помиранцеву. Другой пригубила сама.
Едва Помиранцев осушил предложенный фужер, девушка с аппетитом голодной самки набросилась на него. Он хотел сказать, что теперь сам бы не прочь полежать на ней, но Нина не давала ему и рта раскрыть, впиваясь в его губы и целуя.
«Ну и темперамент у этой киски», – удивлялся Помиранцев, подумывая, насколько его хватит и, чтобы в момент экстаза эта разъяренная тигрица не придушила его.
Когда Павел Егорович опять испустил протяжный стон, кончив в нее, то вдруг почувствовал невыносимую адскую усталость. Такое ощущение, что силы окончательно покинули его и внутри пустота. Веки сделались тяжелыми и сами собой стали закрываться. И сколько Помиранцев не делал усилий, побороть сон не мог. Последнее, что он увидел, перед тем, как заснуть, это рядом лежащую Нину. Девушка, кажется, спала. И тогда Павел Егорович почувствовал, будто проваливается куда-то, и нет сил, с этим совладать.
– Нина, – прошептал он, засыпая.
Но не прошло и несколько минут, после того как Помиранцев заснул, девушка открыла глаза и тихим,