спине – видела?
– Пока не видела, он не показал, – отрицательно покачала головой целительница.
– Значит, заставь показать, – велел он. – В этом лучше… гм… наглядно убедиться. Даш, я помню какие-то обрывки, я даже собрать их воедино не могу, все рассыпается. Но я точно помню, что это из-за меня Ит попал тогда в беду. Точно!..
– А что именно ты помнишь? – спросила целительница.
– Помню осень. Помню свое желание – сбежать. Куда?.. Откуда?.. Не знаю… И помню, что сбежать не получилось – разочарование… – Скрипач нахмурился. – Разочарование, потому что придется умирать снова. И так этого не хочется!
– Снова?
– Ну да. Откуда это, я тоже не помню. А потом – вот это я вижу более чем ясно – широкая дорога и какой-то механизм. И Ит. Или не Ит?.. В общем, имя не важно. Я стою и смотрю, потому что помешать ничему не могу. А он… – Скрипач замолчал. Обхватил себя за плечи руками, зажмурился. Тряхнул головой. – Его искалечило. Я помню, как стою на коленях рядом с ним, в луже его крови, и он умирает, а вокруг люди, и никто… ни один человек… Боже мой… Он умирает, и я знаю, что я виноват в этом! Что если бы я не захотел той свободы, этого бы не случилось!
– Хватит, – приказала Даша решительно. – Скрипач, но ведь этого не было. Вы познакомились с Итом совсем недавно, вспомни сам.
– Какое, к черту, недавно! Я этого урода знаю столько, что представить невозможно… – Скрипач осекся, с удивлением посмотрел на Дашу. – А почему ты сейчас про это сказала?
– Скрипач, если с вами обоими это и случилось, то не в этой жизни – точно, – справедливо заметила Даша. – Обычно память в новой инкарнации не сохраняется. Странно, что ты помнишь.
– Даш, так я до фига всего помню!.. Про то, что он умер, а я на него обиделся – тоже помню. Очень сильно обиделся. И блок этот, который в Сети сгорел, и мозги, которые вы исправили, – это все именно из-за этой обиды. Только я не помню, кому именно я мстил – ему или себе. Скорее всего обоим.
– А свалка? Когда ты к ним в катер залез, ты… Если я правильно понимаю, ты был там, по сути дела, счастлив.
– Свалка, говоришь? – Скрипач прищурился. – Ну да. Я был счастлив. Как бывают счастливы умственно неполноценные. Счастлив, как дебил. Как имбецил. Как идиот.
– При чем тут эти заболевания? – удивилась Даша.
– При том, что я сам себя искалечил, чтобы стать вот таким… счастливым. А потом, когда Ита увидел… Даш, ты не поверишь, но я же все помню. Все! Даже то, что чувствовал и видел, когда блок работал. И мысли свои помню, и ощущения. Ну, так вот, когда я его увидел – я же от счастья охренел! Я ж к нему подойти боялся, дотронуться – чтобы только не спугнуть, чтобы не прогнал.
– И он не прогнал, – улыбнулась Даша. – Наоборот. В том, как он тебя отстаивает и как за тебя волнуется, – что-то аномальное.
– Ага, – согласился Скрипач. – И сейчас вот тоже… Ключ, который он не дал снять. На вас орал. Вот ты рассказала про гермо, но мне кажется, что это тут вообще ни при чем. Может, что-то от рауф в нас и есть, но мы все-таки люди.
– Мне