недели ежедневного многочасового общения с Липатовым подошли к концу. Так Гуров не уставал еще ни от одного человека. Эдик ходил за ним по пансионату, как тень, целыми днями. При каждом удобном случае он начинал свои поучения, нудно выдавая все новую и новую информацию. Уже на третий день их знакомства Гуров взбеленился и потребовал ответа. Какого черта Эдуард таскается за ним и рассказывает, как и что нужно делать! Если он пиарщик, если обязан организовывать всю предвыборную кампанию, пусть и организовывает. А Гуров приедет туда, куда надо, и сделает то, что нужно. Нисколько не смутившись от такого напора, все с тем же спокойным, бесстрастным лицом, Липатов стал убеждать Гурова, что он его должен подготовить, что экспромт в таких делах не проходит, что Гуров должен все знать и понимать, потому что ему потом и работать мэром придется. А там уже помощника не приставишь, там придется все делать самостоятельно и ошибаться нельзя. Гуров застонал, но стал терпеть.
Нельзя было сказать, что во всем эти две недели были такими уж утомительными для Гурова. Процедуры, которые он принимал в большом количестве, в основном оказались весьма приятными. Да и эффект он ощущал поразительный. Самое главное, что последствия от длительного запоя улетучился окончательно. Гуров чувствовал себя помолодевшим, полным сил и энергии. Снова укрепилась в сознании идея попытаться бросить курить.
За две недели восстановления здоровья дважды приезжал Финагенов и один раз Коруль. Для чего они приезжали, Гуров мог только догадываться. Наверное, задать все вопросы, которые интересовали организаторов этой аферы, они Эдуарду могли и в Москве вечером. Липатов в пансионате не ночевал. Видимо, бизнесмены хотели лично убедиться, что их ставленник готов к своей роли, что его энтузиазм не угас и настроение не изменилось. Гуров с готовностью демонстрировал обоим свою боевую готовность, охотно обсуждая планы кампании. Один раз его вывозили в Москву, потому что кандидат в мэры обязан был лично подать документы и зарегистрироваться в избиркоме.
Времени на передышку, на которую рассчитывал Гуров, ему не дали, из пансионата повезли не в Москву, а прямиком в Покровск, где был забронирован гостиничный номер. По своей наивности сыщик изумился. А почему бы не поселиться в каком-нибудь загородном особнячке, вдали от суеты и всевидящего ока журналистов? На что ему было резонно замечено, что как раз из этих соображений кандидат и должен поселиться в городской гостинице, а не привлекать внимания тех же журналистов, которые начнут копать. И ведь обязательно раскопают, что кандидат живет в роскошном загородном доме, обязательно сделают вывод, что за кандидатом стоит крупный бизнес, что город скупают на корню. Обязательно последует подобная скандальная ахинея, которая и создает рейтинги средствам массовой информации.
Не успел Гуров смириться с тем, что спокойная часть его кандидатской эпопеи закончилась, как ему пришлось убедиться, что он не знает, насколько беспокойным будет следующий этап. Крашеный изувер Липатов не замедлил сообщить, что Гуров записан в салон красоты, куда и должен явиться через два часа.
– Записан? –