к пище граненый стакан огненной воды. Пятьдесят копеек, специально рассматривал меню, высчитывал, хватало либо на три скромные порции гарнира, без всего, либо на две супа, а так – получалась булка хлеба и литр компота из сухофруктов. С голода не умрешь, но и не разжиреешь на таких харчах. Похоже, мне все-таки повезло с отрядом и с командиром.
Праздник живота удался на славу. Тарелка настоящего красного борща с большим куском говядины, как объяснила официантка, везут мороженые туши откуда-то из близлежащего кластера, не обращая внимания, что местные еще не успели переродиться и пройти естественный отбор Улья. Поэтому проблем с мясом нет. Так вот, к супу полагалась и сметана. Соленое сало – тоже имелось, но это моя инициатива. Салат, пусть и без изысков – обычный винегрет, присутствовала и рыба под шубой, оливье и какой-то весенний, еще с десяток могли приготовить, типа изысков с бананами и прочим непотребством, но я их никогда не любил.
Соленые огурцы, хрустящие, пупырчатые, понятно, что обычные, из магазина, но сейчас, да под пять капель, обретали божественный вкус. Грибы грузди, девяносто девять процентов домашнего засола, скорее всего, раньше находились в деревенском погребе.
На второе картофель пюре с подливкой и четыре здоровенные котлеты. Ел я, как первый раз в жизни. Водка только усиливала аппетит, сам не понял, как все исчезло в топке, туда провалился и алкоголь. С чаем уплел три пирожка с повидлом. Отвалился на спинку стула, понимая, если еще съем хоть кусочек – лопну.
Закурил. И впервые за все время присутствия в Улье на меня накатила какая-то умиротворенность, необоснованная уверенность в завтрашнем дне и благодушие, что все будет хорошо. Сейчас даже Муха с Серым и две девушки, занимавшиеся тем же, чем и я, то есть празднованием первого дня отбывания срока, вызывали почти дружелюбие.
Заказав еще выпечки, а также пару литров яблочного сока, чтобы забрать их с собой, мне удалось добить сумму до шести рублей. Сигареты имелись, поэтому отдал официантке карту, с которой она появилась вновь через пять минут. Сказал «до свидания».
Теперь только спать. Предполагал, догонит, догонит меня откат от содеянного, лишь голова коснется подушки. И хоть ни в чем вроде бы и не виноват, все сделал правильно, выбор был однозначный – или я, или они, но одно дело убивать незнакомых людей, которые не только стреляют в тебя, но и вполне возможно, перед смертью вдоволь потешат садистскую душеньку, другое – тех, кого считал пусть и не братьями и друзьями, а теми, кто не предаст. Конечно, тяжелые мысли возвращались к Третьяку, как-то легче на душе делалось, что не моя рука нажала на спуск, разнося голову Граниту. Немного, но легче. Не вязалось его поведение в последнюю встречу со сформированным и дополненным сектантами образом. А то, чего я не понимал, заставляло вспоминать и вспоминать детали, прокручивать раз за разом диалоги, пытаясь правильно понять мимику и жесты.
Постепенно мысли отчего-то, скорее всего, это была защитная реакция организма, который понимал о неизвестности завтрашнего