как обычно – он разозлился и вышел из себя. И Рольф Сандберг повел себя не так, как надеялась мать: когда она рассказала ему, что отец обнаружил письмо, Сандберг заявил, что один развод лучше двух. Мать набрала таблеток и выпивки и заперлась в комнате, отец вышиб дверь и вызвал «Скорую». Мать отвезли в больницу и откачали.
Мать пыталась жить одна, но у нее не получилось. Отец снял ей квартиру, чтобы она попыталась жить в одиночку, однако спустя полторы недели она вернулась к отцу на Бротевейен. Впрочем, с Рольфом Сандбергом она продолжала видеться и общаться – возможно, она так и не разлюбила его. Мать рассказывала мне об этом романе. Астрид и Оса ни о чем не знали – иначе они выложили бы все отцу и приняли его сторону. А вот я – и мать это знала – за отца не обижусь и ничего ему не донесу. Я относилась к отцу совсем иначе, не так, как Астрид с Осой.
А потом я порвала с семьей и больше о Рольфе Сандберге не слышала, но не сомневаюсь – мать все эти годы надеялась, что однажды они с ним узаконят отношения. Когда его жена умерла, я подумала, что мать наверняка ждет смерти отца, потому что тогда сможет съехаться с Сандбергом. А потом и Рольф Сандберг умер. Может, мать отравилась, услышав, что он лежит на смертном одре, потому что поняла: мечта погибла?
Было уже за полночь, но я позвонила Астрид и рассказала о смерти Сандберга и что отравилась мать, вероятнее всего, не из-за сообщения, которое ей прислал Борд, а потому что Сандберг умер. Я поняла, что Астрид разволновалась.
Я написала Борду, что Рольф Сандберг умер и что отравилась мать наверняка из-за этого, а не из-за эсэмэски.
Мы с Кларой любили женатых мужчин, которые не собирались разводиться и которым мы были не нужны, которые хотели трахаться с нами в отелях и от которых мы не в силах были избавиться. Мы были несчастливы. Клара жила одна, и в этом имелись определенные недостатки, я жила с мужем и детьми, и в этом тоже были свои недостатки. Я выскочила замуж и родила детей рано, чтобы самой стать матерью, а не дочерью, – я это поняла, когда начала размышлять над ситуацией. Теперь же я предавала мужа и детей и мучилась от стыда. Клара никого не предавала, но с деньгами у нее было плохо, и, чтобы выжить, она ночами подрабатывала официанткой в баре «Ренна». Мой муж неплохо зарабатывал, поэтому мне даже не требовалось брать кредит на учебу. Я была предательницей и обманщицей. Я ездила к Кларе и напивалась с ее друзьями из «Ренны» – психически неуравновешенными и спившимися, одаренными, бедными, потерянными и раздавленными. Удивительные, дрожащие существа, неспособные к выживанию, они то и дело стучались в дверь к Кларе, совсем как я, – и я заразилась потерянностью и бесприютностью. Как же так случилось? Как падение превратилось в движение? Что со мной не так? Я ездила к Кларе и напивалась в компании удивительных, неприспособленных к жизни людей, ночевала у Клары, просыпаясь по утрам от резкого утреннего солнца, рядом с измученными грязными людьми, спешила домой, обнимала детей и мужа, и мне хотелось навсегда остаться в моем просторном чистом