себя. И чтобы при этом они оставались довольны. Тем более что по натуре Кипарис был из первых…
Доев обед, «профессор» передвинулся на соседнее кресло и опять разложил свои бумаги. Если бы он не делал этого, а глянул, к примеру, в иллюминатор, то увидел бы, что вместо бескрайнего поля облаков за ним простираются такие же бескрайние ландшафты России. Неровные лоскуты полей всех оттенков зеленого и желтого, огромные пятна лесов, кляксы озер и прудов, поблескивающие серебряной чешуей змейки рек. Российский ландшафт легко узнать. Это не Европа с ее удельной теснотой и не Америка с научно продуманной планировкой. Здесь сохранилось необузданное буйство природы, не изгаженное человеком.
«Профессор», однако, был занят своими бумажками. Он не поднял головы даже тогда, когда объявили, что самолет приближается к московскому аэропорту Шереметьево.
Строгий таможенник открыл темно-синий паспорт с золотым гербом Соединенных Штатов Америки. Посмотрел фотографию, профессиональным движением сравнил с ней стоящего за стеклом человека в очках и вельветовом пиджаке с замшевыми заплатами на локтях.
– Кипарис? – спросил он.
– Да, – ответил «профессор».
– Эдуард Владимирович?
Тот снова кивнул.
– Добро пожаловать в Россию!
Мы проваландались в гостинице еще минут сорок. Но ничего так и не обнаружили. В общем-то я и не надеялся что-то найти – самое главное, оружие преступления у нас в руках. Но, как это ни парадоксально, его наличие лишь усложняло задачу. Как бы то ни было, винтовка была отправлена на экспертизу, и когда будут готовы ее результаты-одному Аллаху известно. Может быть, Грязнову удастся воздействовать на Экспертно-криминалистическое управление ГУВД – все-таки не кого-то убили, а самого генерала Филимонова. Хотя, между нами говоря, я считаю, что убийство есть убийство. И на холодном столе морга все равны. Что генерал, что Президент, что дворник…
Впрочем, судя по озабоченным лицам важных шишек, которые продолжали стоять кружком у здания Госдумы, они придерживались другого мнения. Меркулов пошел докладывать генеральному о предварительных итогах следствия. Судя по вытянувшемуся лицу шефа, он остался недоволен. А чего он хотел? Чтобы убийца сидел на месте, поджидая, пока его схватят? Осознал, мол, свою ошибку, и теперь с радостью и с пониманием глубокой вины за содеянное, отдаюсь в руки правосудия. Так, что ли? Нет, хоть он и генеральый прокурор, и давно уже бесконечно далек от оперативной работы, должен знать, что, как бы этого ни хотелось, такие преступления по горячим следам не раскрываются. Просто в силу того, что к ним готовятся очень тщательно…
Да, тщательно… И ежу понятно, что чем тщательнее подготовлено преступление, тем его сложнее раскрыть. Такая вот детсадовская аксиома. Тем не менее раскрывать преступление надо. И у меня большие подозрения, что заниматься этим неблагодарным делом придется не кому иному, как вашему покорному слуге.
Почему неблагодарным? Да просто потому, что…
Меркулов поманил меня пальцем,