выглядеть отчаянием, бравадой, еще чем-то, что было ему не свойственно. Но внутри он улыбался оттого, что хотел риска. И потому сразу же за таким крупным проигрышем снова поставил горсть фишек на то же самое поле. Любой игрок понимает, что удача и неудача идут полосами. А он сделал ставку, словно не знал этого правила. И даже не дал себе времени успокоиться после первого проигрыша, который другого поверг бы в шок. У Джошуа шока не было. Он сделал ставку, не переводя дыхание.
И проиграл опять. А потом проиграл и в третий раз. За две минуты он проиграл три шикарные машины. Но почему внутри осталось прежнее равнодушие? Никогда не было такого, чтобы игра не заставляла волноваться. Только когда крупно выигрывал – да, тогда он чувствовал к своей судьбе нечто вроде отвращения. Неужели и это теперь его не трогает?
Джошуа проиграл и четвертую ставку. И вконец расстроился. Но не из-за проигрыша, а оттого, что не расстраивается из-за игры, не нервничает.
Чтобы сбросить дурное настроение, он прошел к стойке бара и взял рюмку водки. И после маленького первого глотка почувствовал, как кто-то трогает его за локоть. Джошуа обернулся.
Перед ним стояла пожилая дама из самолета, хозяйка браслета, который забылся как-то за скучной игрой.
– Я рад увидеть, что Париж узнал вас даже трезвую… – сказал Гольдрайх с улыбкой.
– Что? – Дама сурово нахмурилась.
– Вы в самолете сказали мне, что Париж не узнает вас трезвую, а вы не узнаете трезвой его.
– Я так сказала?.. – Она попыталась вспомнить. – Впрочем, я была взволнована предстоящей встречей с городом своей молодости и выпила лишку. В таком состоянии я могу много чего красивого наговорить. Извините меня. Должно быть, я выглядела не слишком хорошо…
В ее возрасте вообще невозможно выглядеть слишком хорошо, если слово «слишком» можно употреблять со словом «хорошо». Но говорить этого женщине нельзя. Джошуа Гольдрайх хорошо воспитан.
– Что вы, вам совершенно незачем просить у меня прощения, – Джошуа поклонился с милой улыбкой. – Вы не совершили ничего предосудительного.
– А-а… – махнула она рукой. – Что я совершила, что я не совершила – это все неважно. Просто у меня дурное настроение. У вас тоже, наверное, скверное настроение. Я видела, как быстро вы проиграли черт-те сколько…
– Разве? – удивился Джошуа. – А мне показалось, что я проиграл совсем немного… И я хотел было пойти проиграть еще столько же.
Пожилая дама посмотрела на него с недоумением и с любопытством. Но тут же дурное настроение вернулось к ней. Джошуа показалось, что он догадывается о причине плохого настроения своей соседки по самолету.
– Вас еще не замучил комиссар Журден?
– Это кто такой? – спросил Джошуа равнодушно, но кровь в теле забегала быстрее. Он почувствовал это. И маленькие молоточки начали постукивать в висках. Началось…
Это гораздо приятнее самого крупного проигрыша!
– Комиссар Журден из уголовной полиции.
– Да, мне звонил какой-то