в степи оставалась низкой, к примеру, даже в конце XIX в. в Тургайской области Казахстана она не превосходила 1,9 чел./км2[115]. При этом имеются сведения, что на протяжении последних двух тысячелетий численность кочевых народов не возрастала. Как отмечает А. М. Хазанов, численность хунну, живших на территории современной Монголии, и количество скота у них почти полностью совпадает с теми цифрами, которые имеются для монголов начала XX в.[116]. Экологическая ниша скотоводов была очень узкой, и голод был постоянным явлением. Китайские хроники пестрят сообщениями о голоде среди кочевников: «В том же году в землях сюнну был голод, от него из каждого десятка населения умерло 6-7 человек, а из каждого десятка скота пало 6-7 голов… Cюнну несколько лет страдали от засухи и саранчи, земля на несколько тысяч ли лежала голая, люди и скот голодали и болели, большинство из них умерли или пали… Был голод, вместо хлеба употребляли растертые в порошок кости, свирепствовали повальные болезни, от которых великое множество людей померло…»[117]. Арабские писатели сообщают о частом голоде среди татар; имеются сообщения о том, что в годы голода кочевники ели падаль, продавали в рабство своих детей[118]. Недостаток средств существования породил обычай жертвоприношения стариков у массагетов[119]; у некоторых племен было принято умерщвлять вдов, грудных детей убивали и погребали вместе с умершей матерью[120]. В условиях полуголодного существования бедуины Аравии зачастую убивали новорожденных девочек[121]. Приводимые В. П. Алексеевым данные о степных могильниках II тысячелетия до н. э. (Тасты-Бутак, Хрящевка-Ягодное, Карасук III) говорят об очень высоком уровне детской смертности; средняя продолжительность жизни взрослых составляла 34 года[122]. В более позднюю эпоху, у средневековых кочевников, авар, средняя продолжительность жизни составляла 38 лет для мужчин и 36 лет для женщин[123].
Образ жизни кочевников определялся не только ограниченностью ресурсов кочевого хозяйства, но и его неустойчивостью. Экологические условия степей были изменчивыми, благоприятные годы сменялись засухами и джутами. В среднеазиатских степях джут случался раз в 7–11 лет, снежный буран или гололед приводили к массовому падежу скота, в иной год гибло больше половины поголовья[124]. Гибель скота означала страшный голод, климатический стресс; кочевникам не оставалось ничего иного, как умирать или идти в набег, – по замечанию Н. Н. Крадина, корреляция между климатическими стрессами и набегами «прослеживается чуть ли не с математической точностью»[125].
Регулярные климатические стрессы порождали в степи обстановку вечной и всеобщей войны, эта война называлась у казахов барымтой[126]. «Благосостояние кочевников определялось исключительно силой того или иного казахского рода, – отмечает А. А. Кауфман, – оно поддерживалось хищничеством, барымтой и выпадало на долю родов, военно-разбойничья организация которых была наиболее развитой»