начиная с раннего детства. «Мальчик, как скоро сможет сидеть верхом на баране, стреляет из лука пташек и зверьков и употребляет их в пищу», – говорит Сымы Цянь о воспитании у гуннов[135]. У монголов и казахов 12-13-летние юноши вместе со своими отцами ходили в набеги[136].
Суммируя данные исторических источников и археологических раскопок, можно прийти к выводу, что для общества кочевников были характерны: малая продолжительность жизни людей, высокая смертность, периодический голод и связанные с ним колебания численности населения, постоянные войны между родами и племенами. Эти признаки в совокупности свидетельствуют о высоком демографическом давлении в кочевом обществе.
Кочевники жили сплоченными родами, насчитывавшими десятки и сотни членов[137]. Из-за нехватки пастбищ большие группы людей не могли кочевать вместе, поэтому после перекочевки на летние или зимние пастбища род обычно разделялся на группы родственных семей (казахские аулы)[138]. Аул состоял из 3-7 близкородственных семей, иногда это была семья отца и семьи женатых сыновей[139]. В состав аула могли входить и рабы, но их было мало, и они, как правило, не пасли скот, а использовались для домашних работ. Для пастьбы скота не требовалось много людей, один конный пастух мог справиться со стадом в 500 овец, но требовалось знание дела и настоящая забота о скоте, чего трудно было ожидать от рабов. Кроме того, раб-пастух мог легко найти удобный случай для бегства, поэтому кочевники не держали большого числа рабов; захваченных в набегах пленников старались продать торговцам, прибывавшим из земледельческих стран[140].
Пастбища обычно принадлежали всему роду или племени, и на них мог пасти свой скот любой соплеменник, первым занявший это место после перекочевки. Скот находился в частной собственности семей, и были семьи, значительно различавшиеся богатством[141]. Однако богатство среди кочевников было относительным: засуха, болезни скота, набеги врагов могли быстро разорить богача – и точно так же бедняк мог приобрести богатство в удачном набеге[142]. «Скот на самом деле принадлежит любому бурану и сильному врагу», – говорит казахская пословица[143].
Смелый батыр, захвативший много добычи, становился обычно главой рода и богачом, в случае необходимости он мог приказывать своим сородичам, но на нем же лежала забота о благополучии всех членов рода. «Богатый киргиз считает своим долгом каждое лето снабдить не только неимущих родственников, но и многих знакомых необходимым скотом… – отмечает А. Харузин. – За ссуду никакого вознаграждения не берется, а для взявшего существует только обязанность возвратить скот в целости»[144]. Подобный обычай существовал у многих степных народов, у арабов он назывался «ваджа», у казахов – «саун»[145]. «Эксплуатация простых полноправных кочевников у номадов вряд ли достигала сколько-нибудь развитых форм», – отмечает Н. Н. Крадин[146].
В