это я, – отозвалась рация встревоженным голосом Калайчева. – Что за стрельба? Помощь вам нужна?
– Фомин где? – повторил вопрос Ермаков.
– Нет Фомина. Только что ушел к вам и минуты не прошло. Сказал, пошел разбираться…
– Я же просил, Калайчев… Я же просил глаз с него не спускать, – простонал Ермаков.
– Виноват, командир. Догнать его?
Ермаков заметил вспышку на горе и всадил туда длинную очередь. Какой-то темный бесформенный предмет кулем свалился на карниз.
– Есть!!
– Не понял, командир?
– Это я не тебе. Слушай сюда, Калайчев… Не вздумай преследовать Фомина.
До него только сейчас дошло, что он едва не допустил непоправимую ошибку. Если бы Калайчев попытался преследовать Фомина, он был бы уже мертв.
– Понял, Калайчев?
– Понял. Иду на помощь.
– Отставить! Тут снайперы засели по пещерам. Они контролируют все подходы. Сколько их, не знаю, но похоже, до черта.
Он уловил заминку в бою и сразу же понял, с чем это связано. Замолчал пулемет. Теперь на левом фланге работал короткими лишь один «акаэс». Сквозь автоматные очереди ухо Ермакова четко различало частые щелчки выстрелов со стороны пещер. Он попытался определить по звуку тип оружия. Похоже, стреляют из М-16, оборудованных пэбээсами и ночной оптикой.
– Прижали нас, Калайчев. Есть «двадцать первые». Слушай приказ. Выводи людей из ущелья. Дальше двигай по плато в сторону, противоположную той, откуда мы пришли. Слышишь, Калайчев? Выводи людей из зоны боя!
– Командир, я так не могу! Я вызову по рации вертолеты с подкреплением и помогу вам. Мы уже возле осыпи.
– Отставить, – рявкнул Ермаков. – Ты что, не понимаешь, Калайчев?! Это ловушка! Здесь все пристреляно снайперами. Вас перебьют в одну секунду, стоит лишь вам высунуть нос из-за осыпи! Назад!! Понял, Калайчев?! Не слышу?!
– Есть, вывожу людей.
– Ладно, Калайчев, не обижайся. Сохрани людей, я тебя очень прошу! Ну все, некогда разговоры разговаривать. Прощай…
Время от времени о камень ударялись какие-то предметы, издававшие при ударе о поверхность валуна странные чавкающие звуки.
– Они что там, вишневыми косточками в нас стреляют? – зло спросил Витвицкий.
Ермаков отбросил ставшую ненужной рацию и повернулся к старшине.
– Старшина, мы с тобой вдвоем остались. Слушай внимательно… Давай кубарем вниз к кишлаку, я тебя прикрою. Потом к тем камням…
Ермаков рукой показал направление.
– Если повезет, выберешься.
Он неожиданно схватил Витвицкого за грудки и притянул его к себе.
– Ты обязан выбраться! Это приказ!!
Витвицкий хотел возразить, но, наткнувшись на взгляд Ермакова, осекся.
– Так точно, выберусь.
Ермаков разжал пальцы. Витвицкий отшатнулся и молча сел на корточки, обхватив колени руками.
– Что, страшно стало? – глухо спросил Ермаков. – Ничего, тем, кто наверху, скоро еще не так страшно будет. Я сейчас отпевание устрою. Панихиду