уровня «за гранью редкости». Нарабатывала репутацию и выстраивала доверительные отношения, чтобы крупные поставщики сами приходили ко мне или сообщали еще с месторождения о нужном мне камне. Собирала вокруг себя коллекционеров и инвесторов, вкладывающих сотни тысяч долларов в растущие в цене уникальные экземпляры.
И к тридцати годам достигла всего, что ставила себе целью десять лет назад…
Так почему меня это не радует?
– Рад был увидеться с тобой, – говорит Аллен, и я, прервав ненужное сейчас самокопание, провожаю его к выходу из офиса.
А потом снова возвращаюсь к блестящей россыпи оттенками от василька до королевского синего.
Драгоценные камни… единственное, что никогда не может обмануть.
Джемма делает нам кофе и принимается рассказывать о каком-то Роне, которого она подцепила на пятничной вечеринке и который оказался в постели «не то что бог, но жрец из него получился бы знатный», о том, что она хочет смотаться в Майями «обновить загар», но постепенно замолкает, поняв, что я почти не реагирую. Вот что в ней ценю, так это умение подстраиваться под мое настроение. А еще необъятное сердце, которое мало кто видит за грудью четвертого размера.
– Камни великолепны, – говорю, внимательно осмотрев каждый. – Половину точно отправлю на сертификацию. Что у нас с колье и браслетом для миссис Андерсон?
– Уже которую неделю не можем подобрать удачное крепление…
Мы погружаемся в привычную работу. И я не останавливаюсь, даже когда Джемма убегает на очередное свидание, а за окном становится совсем темно.
Первые крупные капли стучатся в окно неожиданно, и тут же невидимые в ночи тучи рвет Ниагарским водопадом… Я терпеть не могу дождь и, похоже, совсем не хочу возвращаться в свою пустую квартиру. Слишком много всего я сегодня чувствую, чтобы вынести это в одиночестве. Потому решаю стать воплощением Двадцать первой поправки (эта поправка отменила сухой закон в США, прим. автора) и отправиться в ближайшее заведение – разбавить дождь виски.
Лифт сверкает зеркальными гранями и ярким освещением не хуже бриллианта. Я недовольно морщусь, доставаяи из сумочки таблетки от головной боли. И мельком ловлю свое отражение. Острые скулы, красно-рыжие волосы, яркие губы и привычный черный костюм – в паре хвалебных статей меня назвали «темным рубином», но я знаю, что большинство именует исключительно «стервой» или «этой сукой Хендерсон». Что меня полностью устраивает, потому как в нашем бизнесе лучше быть на слуху и иметь яркий имидж, чем перетирать песок в поисках дешевого золота.
В баре довольно многолюдно. Делаю знак бармену и получаю свою порцию доступного удовольствия. Вот уже и вечер складывается, а все равно ни черта не то…
– Говорят, что женщинам, которые предпочитают виски, комфортно наедине с собой. Но я считаю, что нет ничего более призывного и сексуального, чем она, бокал с янтарной жидкостью и пара кубиков льда…
Я поворачиваюсь нарочито медленно, давая время передумать – себе или незнакомцу. И мне нравится то, что я