считал себя подготовленным. Браухич во многих случаях смело отстаивал интересы армии, например, когда он добивался от Гитлера публичной реабилитации генерал-полковника барона фон Фрича, хотя он знал, что этим навлекает на себя недовольство Гитлера[90]. Приказ по армии, который он отдал в связи с гибелью фон Фрича, был признаком мужества. Но в прямом смысле этого слова его нельзя было назвать борцом. Приложить все свои силы для осуществления своего решения – это была не его стихия. Во всяком случае, генерал-полковник Бек как-то с горечью сказал мне, что Браухич во время Судетского кризиса отстаивал точку зрения ОКХ без особой энергии и предоставил Беку одному вести борьбу. С другой стороны, тем, кто упрекает фон Браухича в нерешительности при постановке вопроса о насильственном свержении Гитлера, как, например, бывший посол в Риме фон Хассель, необходимо иметь в виду следующее: одно дело вынашивать, как это свойственно политическим деятелям, планы государственного переворота за письменным столом, не чувствуя за собой никакой ответственности (как в свое время г-н фон Хассель), и совсем другое, находясь во главе армии, осуществить такой переворот, который в мирное время чреват опасностью возникновения гражданской войны, а во время войны – победой внешнего врага.
Фельдмаршал фон Браухич, элегантный мужчина подчеркнуто аристократической наружности, вел себя весьма достойно. Он был корректен и вежлив, даже любезен, хотя его любезность не производила на собеседника впечатления теплого отношения. Также, как в его внешности, ничто не напоминало борца, внушающего своему противнику уважение или, по крайней мере, осторожность, так в ней нельзя было обнаружить и энергии, способной увлечь всех, и созидательного начала. Он производил, в общем, впечатление холодного в обращении и сдержанного человека. Часто казалось, что он как-то скован; он, безусловно, был очень щепетильным. Этими свойствами своего характера он завоевал авторитету своих ближайших подчиненных, которые уважали его как «джентльмена», но их было недостаточно, чтобы обеспечить ему полное доверие войск, которым располагал, например, генерал-полковник барон фонфрич. Такому человеку, как Гитлеру, ему также трудно было импонировать. Правда, генерал фон Сект был еще более холодным в общении и даже неприступным, но все чувствовали внутренний огонь, бушевавший в этом человеке, железную волю, делавшую его «повелителем». Этими свойствами характера генерал-фельдмаршал фон Браухич не был наделен, у него не было также той непосредственности солдата, которая помогла его предшественнику, генерал-полковнику барону фон Фричу, не говоря уже о его больших военных способностях, завоевать сердца солдат.
Если теперь перейти к взаимоотношениям между генерал-фельдмаршалом фон Браухичем и Гитлером, то я убежден, что фельдмаршал истощил все свои силы в борьбе с этим готовым на все волевым человеком. Его склонности, происхождение и воспитание не позволяли ему бороться с Гитлером тем же оружием, которое