Китай‐города), Белый город признавался современниками одной из самых мощных крепостей Европы. Белогородские стены имели несколько ярусов бойниц, позволявших вести длительный непрерывный огонь.
Ворота были необходимы и в мирные дни, особенно ночами. И закрывали их от большого количества стекавшихся в Москву «шальных людей», коих в России во все времена было в избытке. Известно, например, что еще в 1722 г. Петр I посоветовал гостям, которые приехали в Кремль 1 января, чтобы поздравить царскую семью с Новым годом, разъехаться по домам засветло «во избежание какого-либо несчастья, легко могущего произойти в темноте от разбойников». А темнота, надо сказать, была повсеместная. Ведь во всем городе освещалось лишь Красное крыльцо перед Грановитой палатой Кремля, да и то по праздникам. Только в 1730 г. на улицах Москвы появились первые фонари, которые зажигали лишь в те вечера, когда в Кремле принимали гостей, чтобы последним было безопасно добираться восвояси. С конца XVIII в. фонари стали освещать улицу постоянно. Но поскольку с фонарями был связан риск пожара, то в лунные ночи и летом их не зажигали.
До того, как на Тверской установили освещение, в темное время суток горожане обходились фонарями, которые они носили с собой. Но лишний раз на улицу старались не ходить. Того же, кто встречался воротникам и стражникам с фонарем, пропускали дальше только за специальную мзду. А если фонаря при путнике не было, то его могли запросто заподозрить в желании остаться незамеченным и, следовательно, совершить что-то нехорошее. Таких не пропускали, а задерживали и сажали в острог «предварительного заключения» до выяснения личности.
Не одни лишь шальные люди стремились в разраставшуюся Москву. Во все времена здесь жила богатая публика. Но в Кремле и Китай‐городе знать уже не умещалась, вот и стали давать им земельные наделы в Белом городе для дальнейшего заселения. Подать с новых вотчин они не платили, считались «обеленными» от них. Отсюда и еще одна версия происхождения названия Белого города, где жили «обеленные». Другая версия, более распространенная, напрашивается сама – камень, из которого возвели стены, был белым.
В Белом городе слободами жили также ремесленники и купцы, переселившиеся в Москву из ближайших (и не очень) русских городов: из Дмитрова, Новгорода, Твери и других (отсюда и названия современных Малой и Большой Дмитровки). Именовались слободы и по названию ремесел – Соляная, Мясницкая, Лубяная, Кузнечная и т. д. (еще раз убеждаешься, насколько важным является сохранение исторических названий московских улиц)[3].
С укреплением российской государственности и увеличением территории страны оборонительная роль московских крепостных стен становилась все менее важной. Последние полки иноземных солдат со стены Белого города можно было увидеть разве что в Смуту. Ворота Белого города больше не запирались на ночь, как в старину, и не охранялись.
Тверские ворота были снесены в 1720 г., а на их месте образовалась площадь, впрочем, долго не пустовавшая. Уже в следующем, 1721 г. на ней была