решил эту задачку. Особенно когда увидел тебя с той рыжей чаровницей.
– Какая скукотища! – посетовал Дарлстон. – Это только на словах все так почтенно.
– Но ты этого хочешь или нет? – прямо спросил Каррингтон.
Дарлстон снова вздохнул:
– Только Господь знает, за что я тебя терплю, Майкл. У тебя отвратительная привычка все время быть омерзительно правым. Ладно, вон идет Джордж. Ну как, получил удовольствие?
– Еще какое! – рассмеялся Джордж. – Моя партнерша, мисс Блэкберн, – очаровательная штучка. Если дальше так пойдет, к утру у меня голова закружится от танцев с ней или я останусь с пустыми карманами.
– Ты и с пустыми карманами окажешься, и мертвецки пьяным, если позволишь впечатлительности сбить тебя с пути истинного и завести в пасторскую мышеловку, – съязвил Дарлстон.
Кастер ошарашенно на него посмотрел:
– Меня? В пасторскую мышеловку? Кому я нужен? Я – младший сын, как ты знаешь! Это твой удел, Питер! Мы скоро увидим, как ты влюбишься и шагнешь к алтарю.
– Влюбишься! – взвился Дарлстон. – Ты это серьезно?! Я же говорил вам, что покончил с такой чепухой! Этот брак будет для дела. Если девочка правильно воспитана, чтобы знать свои обязанности, и если нет выраженного противоядия…. – Он замолчал не договорив.
Кастер с лордом Каррингтоном озабоченно переглянулись. Дело, оказывается, обстояло худо: какие надежды мог лелеять этот несчастный на счастливый брак, если так ожесточен? И что тут говорить о бедной девушке, которая примет его предложение!
– Тогда тебе вначале надо бы удостовериться, что избранница безразлична к тебе, – после минутного молчания задумчиво произнес Кастер. – В конце концов, не хочешь же ты обходиться с бедным ребенком так грязно, как когда-то обошлись с тобой. О боже! Леди Сефтон идет сюда. Могу поспорить, она и Питера собирается взнуздать.
Приближение леди Сефтон оборвало их разговор, но замечание Кастера достигло цели. Мысль, что он может ранить невинного человека точно так же, как когда-то ранили его, заставила Питера крепко задуматься. До сих пор его будущая невеста была некоей гипотетической, нереальной фигурой. Теперь вдруг она стала личностью, с мыслями, чувствами и, возможно, сердцем, которое можно разбить, хотя лицо и фигура все еще представлялись смутными контурами. Да, Джордж прав: лучше сначала убедиться, что избранница равнодушна к тебе, кем бы она ни была.
Двумя днями позже леди Каролина Давентри сидела в своей розовой гостиной, уставившись на дверь, которая только что закрылась за пятым утренним посетителем. Обычно томные голубые глаза ее сверкали бешенством, а каждый изгиб женственной фигуры был напряжен от негодования. Ее без снисхождения поставили в положение, когда она была вынуждена сдерживать дикую ярость, пока другая дама, мило улыбаясь, с полной уверенностью говорила ей, что «дорогой Питер» опять намерен жениться.
Ничто не было упущено в рассказе о его появлении в «Олмаке» и танце с мисс Фолиот, а тот факт, что он задержался на