твердая линия носа, заметно выступающие скулы, решительный квадратный подбородок и красиво очерченные губы, сейчас сурово сжатые. Сам он такой же высокий и сильный. И, конечно, во всем черном…
Тот самый?!
У нее потемнело в глазах, и мир вокруг исчез…
– Признаться, это было что-то особенное! – насмешливо протянул Роган, когда женщина, которую он уже отнес в гостиную и устроил на диване, начала потихоньку приходить в себя.
Она совсем крошечная. Наверное, на целый фут ниже его. Да в ней всего-то росту не больше пяти футов и пары дюймов. У нее короткие, стилизованные под колючки репейника темно-рыжие волосы, аккуратные скулы, сердцевидное личико с прямым носиком и припухлыми губами в виде лука Амура. А еще у нее маленький острый подбородок, который она, наверное, любит вздергивать, как сделала только что, когда напала на него с этой медной безделушкой, а потом с книгой. Сумасшедшая!
Она открыла глаза. Они у нее оказались небесно-голубого цвета. А таких темных и густых ресниц Роган еще не видел…
Незнакомка села на диване и посмотрела на него каким-то опасливым взглядом вспугнутой лани.
– Вы еще здесь? – слабо произнесла она.
– Что значит «еще здесь»? – не понял он.
Женщина облизнула пересохшие губы:
– У вас было достаточно времени, чтобы уйти, когда я… когда я…
– Потеряли голову? – развеселился Роган.
Она нахмурилась:
– Потеряла сознание! Нормальная реакция для человека, столкнувшегося с грабителем!
Да, подбородок у нее очень решительный, когда она этого очень хочет. И всей своей худенькой фигуркой, утонувшей в огромной хлопковой пижаме, она тоже выражала решительность.
Вообще-то Роган никогда не задумывался о женщинах в пижамах. Он предпочитал, чтобы на женщине в его постели либо совсем ничего не было, либо – что-нибудь эдакое шелковое и кружевное… Тем более странно, что на этой даже пижама скучного голубого цвета смотрится очень сексуально. Может, это такой хитрый способ подчеркнуть формы, которые скрывает пижама?
Итак, что эта особа делает в Салливан-Хаус?
– Совершенно естественная, – признал он. – За исключением двух вещей.
У нее вопросительно приподнялась бровь. Голос Рогана стал резче:
– Во-первых, я не грабитель. Во-вторых, это вы на меня напали. Тому свидетельством моя искалеченная нога и разбитая голова.
Элизабет почувствовала, как у нее загорелись щеки. Конечно, это же она на него напала! Сначала уронила ему на ногу медную статуэтку, потом колотила по голове книгой… Той самой книгой, что теперь, раскрытая, лежала у него на коленях. Можно подумать, он ее читал, дожидаясь, пока Элизабет придет в сознание. О господи!
Элизабет воинственно задрала подбородок:
– Очень сомневаюсь, что полицию заинтересует мой способ защиты, учитывая, что именно вы ворвались сюда!
Ее собеседник усмехнулся:
– Я бы не был так в этом уверен. В английских газетах я несколько раз читал о том, как грабитель получал компенсацию