своего сына, она опустила на пол саквояж, в котором находились ее одежда, туалетные принадлежности и три платья леди Стернпол.
Покорно опустив руки, она заговорила, делая вид, что против воли вынуждена открыть ему правду.
– Ну что ж, милорд. Вы совершенно правы. Я действительно леди Элеонора Спрингфорд и действительно спасаюсь бегством от своих родителей, которые хотят насильно выдать меня замуж за итальянского графа. Граф очень богат, ему принадлежат три замка, но по возрасту годится мне в деды и, мало того, известен своим распутным образом жизни. У него уже было несколько любовниц, и нет никакой надежды, что он будет хранить верность своей супруге. Вот почему я сбежала и почему при мне нет ни горничной, ни компаньонки.
– Слава богу, на дворе девятнадцатое столетие, а не Средние века, – мрачно возразил лорд Бромвелл. – Вы могли просто отказаться от помолвки, а не убегать из дома и подвергать себя опасности.
Она остановилась около умывальника, рассеянно теребя кончик полотенца.
– Я полагала, что человеку, который много видел, путешествуя по всему свету, нет необходимости объяснять, какие меры можно предпринять, чтобы заставить женщину вступить в брак, особенно если жених чрезвычайно богатый аристократ, а ее родители не так состоятельны, как думают окружающие.
– Вы правы, – сказал лорд Бромвелл, по-прежнему стоя у дверей. – Мои родители были далеко не в восторге от моего выбора профессии, и матушка умоляла меня не ездить в последнюю экспедицию, так что мне отлично известно, что такое ожидания родителей и их методы убеждения. Но со временем они наверняка успокоятся и сдадутся. Думаю, сейчас они очень обо мне тревожатся.
– Наверное. К сожалению, я уверена, что меня продолжают искать, хотя надеюсь, что пока еще поиски ведутся в Италии.
– Вы одна проделали весь этот путь из Италии?! – с нескрываемым ужасом воскликнул он.
Она проделала путь сюда из Йоркшира, но не собиралась сообщать ему об этом.
– Да, мы поехали туда, чтобы поправить здоровье отца.
Так сказала им Летиция Эпплсмит, и леди Стернпол подтвердила это, когда днем болтала с подругой, общество которой Нелл поневоле приходилось терпеть.
Лорд Бромвелл задумчиво нахмурил брови, и она испугалась, не знает ли он что-то про герцога Уаймертона и его семью, о чем ей неизвестно, пока он не сказал:
– Да-да, кажется, матушка говорила мне об этом.
– Путешествие в одиночестве оказалось не таким трудным, как я думала, – с облегчением заговорила Нелл. – Чаще всего люди были ко мне очень добры, особенно женщины. Кажется, они догадывались, что я спасаюсь от неблагоприятной семейной ситуации. Правда, порою мужчины отпускали нежелательные замечания, но меня никто не тронул до… до вас, милорд.
Он покраснел, как мальчик, и она поспешила продолжить, не желая углубляться в эту тему:
– Должно быть, потрясение от инцидента вынудило меня назвать вам мое подлинное имя, и я прошу вас никому его не открывать. Вы очень известный человек, репортеры наверняка узнают о случае