руки их вывели на залитый ярким солнечным светом крепостной двор и поволокли за ворота. Открывать их никто не спешил. Арестантов вывели через караульную дверку и подвели по каменному откидному мосту к арестантской карете, показавшейся Сереге, видно благодаря волшебной маковухе, очень даже уютной и красивой. Запихнув арестантов в карету, стражники встали вокруг нее караулом. Надо же товар сдать в лучшем виде. Вот и стали ждать возвращения Ханса Хмурого. Он вскоре появился в сопровождении Минча Вустра. Судя по раскрасневшимся лицам, они уже успели накатить по стакану крепкого вина.
– И надолго вы в Рибошлице собираетесь задержаться?
– Да вроде поутру завтра съезжать хотим, – сообщил Ханс. – Только вот я не всех еще окрестных курочек перещупал. Я бы остался.
– Да, бабенки у нас знатные! – залился дольным смехом Минч Вустр.
– И не говори. Одна с меня всю прошлую ночь не слезала. Думал, до смерти заездит.
И вот они уже хохочут вместе.
Ханс Хромой залез на козла, взял в руки кнут, подвинул котелок на голове и обернулся к тюремщику.
– Я к тебе в следующий раз обязательно загляну. Уж очень твое вино мне по вкусу пришлось.
– А я тебя к лучшим бабам из Веселого квартала отведу. Уж мы там оторвемся, – пообещал Минч Вустр.
Ханс поерзал на козлах, удобнее устраиваясь, взметнул кнут и несильно так щелкнул лошадку по боку. Она отлично все поняла и тронулась с места. Карета покатилась, раскачиваясь на выбоинах в брусчатке, оставляя позади себя крепостные стены.
Первое время Одинцов глазел по сторонам, прильнув к решетчатому окошку. Они ехали по узким городским улочкам. При приближении кареты прохожие были вынуждены жаться к стенам домов, чтобы не угодить под колеса. Изредка попадались рыцари верхом на лошадях с богатыми попонами. Облаченные в легкую броню, они щеголяли в богатых черных плащах и шляпах с перьями. И вели себя настолько заносчиво, что то и дело хватались за рукояти мечей, правда никто еще их не обнажил. Даже Ханс, завидев рыцарей в черных плащах, старался отъехать в сторону, чтобы не мешать им на пути. Они не будут разбираться, кто и откуда, засекут насмерть. Уж потом перед князем виниться станут, когда выяснится, что это его человек был.
Среднестатистический древнерусский город эти улочки не напоминали. Из чего можно было сделать вывод, что если он и провалился в прошлое, то уж явно не отечественное. Теперь бы понять, в какой он стране находится, да хотя бы в какое приблизительно время.
Наконец Сереге наскучил однообразный пейзаж за окном, и он повернулся лицом к Леху. Только теперь при нормальном освещении он смог его рассмотреть. Невысокого роста, исхудалый, только одни большие глаза и остались, да длинный острый нос с горбинкой. В сущности, Лех Шустрый был еще мальчишкой лет двадцати на вид. Хотя по меркам этого времени он был уже очень зрелым человеком. Добрая половина его ровесников уже давно обзавелась собственными домами, семьями, да оравой детишек. По Леху же было видно, что он еще