Для меня ваша двухлетняя связь с Романом – большая неожиданность, и я тоже ничего не могу проверить. В общем, мы с вами на равных... И поэтому я предлагаю перестать обсуждать то, что нам обеим неприятно, и перейти к делу. Действительно, надо разобраться с паспортом на имя... вы называли какую-то нестандартную фамилию...
– Каплун... – подсказала Инесса. – Каплун Никита Евгеньевич...
Майя похвалила себя за то, что наконец перехватила инициативу. Она еще поборется за своего мужа. Понятно же, что отказываться от жены Роман вовсе не собирается, несмотря на Инессины зеленые глаза и темные прядки волос, стильно падающие на лоб.
Тамара Ковалева, по мужу – Заботина, ненавидела своего брата Лодика. На самом деле его звали Володей, Владимиром, но детское прозвище Лодик почему-то прилепилось к нему намертво. Вообще-то правильней было бы называть его Лодищем из-за достаточно высокого роста и необъятной толщины. Именно по причине своей необъятности он уже давно не выходил не только за пределы квартиры, но даже и собственной комнаты. Профессия экономиста позволяла ему работать дома, общаясь с работодателем с помощью электронной почты.
Толстым Лодик был всегда. Домашние очень охотно объясняли всем желающим, что у него нарушен обмен веществ. Сам Лодик тоже в этом не сомневался. Тамара же была уверена, что обмен веществ нарушился бы у любого, кто точно так же, как брат, ел бы в три горла. Уже с детсадовского возраста мать наливала сыну супу по самый золотистый ободок в такую же глубокую тарелку, как отцу. Пока Тома с трудом одолевала одну котлету или сосиску, ее младший брат Лодик за это же самое время успевал съесть три. В детстве он постоянно что-то жевал: то горбушку хлеба, то кусок колбасы, то яйцо, сваренное вкрутую, то, прямо из своей объемистой горсти, присланные из деревни сушеные яблоки. В школе на переменах, когда одноклассники под бдительным надзором строгих советских учителей изыскивали любую возможность побегать по коридорам, Лодик сосредоточенно наворачивал принесенные из дома бутерброды. Чтобы никто не просил откусить или, что еще хуже, не отнял, Лодик прятался в разных потаенных местах школы, пока не нашел абсолютно надежное убежище. В углу рекреации второго этажа школы бюст Владимира Ильича Ленина покоился на поставленном на попа прямоугольном фанерном ящике, красиво задрапированном куском красной ткани. Однажды, пытаясь скрыться от первого хулигана их школы, восьмиклассника Вована Сидорчука, Лодик пробрался в угол за Лениным и был счастлив обнаружить, что постамент Владимира Ильича полый. Мальчик отсидел внутри задрапированного ящика всю перемену, и никто его не нашел. Даже хулиган не мог ожидать от маменькиного сынка и почти отличника Лодика Ковалева подобного кощунства. Лодик же не видел в своих действиях никакого святотатства. Дедушка Ленин, судя по тому, что написано в детских книжках, был добрым, а потому охотно позволил бы прятаться в недрах собственного пьедестала, особенно от таких мальчиков, как Вован, которые плохо учатся, совершенно не занимаются общественной работой и даже не собирают металлолом и макулатуру. Но время