и Лиля едва успела спрятаться в простенок. Кан Кай Хо вылетел из кабинета как ошпаренный и быстрым, размашистым шагом ринулся по коридору в сторону лифтовой площадки. Он не заметил девушку, но вот Никодим Иванович, выскочивший вслед за хирургом, сразу же выцепил ее взглядом. Лиля вжалась в стену и зажмурилась, словно таким образом могла стать невидимой.
– Знаешь, это большая ошибка: то, что ты не видишь врага, вовсе не означает, что и он ослеп.
Несмотря на покрасневшее лицо и вздувшиеся вены на шее, в тоне голоса заведующего не звучало раздражения.
– Простите, Никодим Иванович… – пробормотала Лиля, отрываясь наконец от стенки и вставая перед мужчиной, боясь посмотреть ему в глаза. – Я случайно…
– А ну-ка, зайди, – сказал он, открывая дверь пошире. Лиле ничего не оставалось, кроме как повиноваться.
– Садись, – приказал Никодим. – Что именно ты слышала?
– Кто-то написал жалобу на вашего хирурга, да?
Испустив тяжелый вздох, заведующий уселся на краешек стола напротив съежившейся на диване Лили.
– Надеюсь, ты понимаешь, что этот разговор должен остаться между нами? – спросил он. Вопрос не требовал ответа, поэтому он тут же продолжил: – Кай – отличный врач, хирург от бога; кроме того, его специализация онколога-нейрохирурга делает его очень востребованным именно на нашем отделении. Короче, Кай – чрезвычайно ценный специалист. Со своими «тараканами», конечно, но кто сейчас без них, а?
Лиля сделала большие глаза. Заведующий принял это за согласие с его предположением и продолжил:
– Я не хочу давить на Кая, но не среагировать на кляузу просто не имею права, понимаешь? Этот, Вакуленко, муж покойной пациентки, грозится отправиться прямиком в Комиссию по этике. Ты знаешь, что это такое?
Лиля слышала о новом «пугале» для всего медперсонала. Недавно учрежденная при Комитете по здравоохранению комиссия была призвана разбирать тяжелые случаи отношений врач – пациент, когда их невозможно урегулировать на местном уровне. Больше она ничего не знала. Вновь не дожидаясь ее ответа, Никодим пояснил:
– Это – гестапо, в котором сгноили немало хороших людей! Разумеется, контроль необходим и у нас, но, когда за дело берется Комиссия по этике, врачу, как правило, не спастись. Помнишь, в сталинские времена писали о «деле врачей»? Так вот, сейчас происходит примерно то же самое, только территория охвата гораздо шире. Знаешь, чего мне стоило затащить Кая сюда? Даже рассказывать не стану – об этом можно книгу написать! Он – настоящий трудоголик, у него нет семьи, нет никакой личной жизни, потому что он все время проводит в больницах, практически не появляясь дома, а теперь ему грозит разбирательство!
– Может, все обойдется? – растерянно проговорила Лиля, удивленная внезапным приступом откровенности Никодима, ведь это бабушка приходилась ему близкой приятельницей, а не она сама.
– Да уж, будем надеяться, – закивал Никодим. – Потерять такого человека, как Кай, стало бы настоящей трагедией, ведь он работает как по широкому хирургическому профилю, так и по нейрохирургии, у него больше трех