держался в тени и старался не привлекать к себе внимания. Цветистой лести он предпочитал неприкрашенную правду, вследствие чего чувствовал себя уютнее в обществе своих арендаторов, а не соседей-аристократов.
Объединяли братьев острый ум и верность как друг другу, так и всем тем, кто от них зависел.
Забота о брате и привела Стефана в Хиллсайд в то весеннее утро.
Шагая по саду, приведенному в достойный вид после пятнадцати лет небрежения, он то и дело поглядывал исподтишка на молчаливого, как обычно, Стефана.
– Значит, гостья прибыла? – осведомился старший брат.
Предвидя неизбежную лекцию, Эдмонд сдержал улыбку.
– Прибыла.
Отбросив претензию на обходительность, Стефан перешел прямо к делу.
– Не понимаю, почему ты позволяешь Александру Павловичу распоряжаться твоим временем, – рыкнул он, обходя кучку обрезанных веток. – Ты же больше не состоишь у него на службе.
– Советником короля Георга я не был вообще, но это не мешает ему прибегать к моим услугам, – напомнил Эдмонд. – И не только к моим, но и к твоим тоже.
Замечание брата Стефан пропустил мимо ушей, хотя король Георг и впрямь донимал его бесконечными требованиями. Внимание его привлекли две женщины, вошедшие в сад со стороны пребывающего не в лучшем состоянии домика, построенного в стиле итальянского архитектора Палладио.
Узнать Брианну было нетрудно – ее выдавали ярко-рыжие волосы и легкая, торопливая, совсем не подобающая леди походка. Во многих отношениях – и прежде всего импульсивностью и беспечностью – Брианна походила на Эдмонда.
Задержав взгляд на супруге – сердце омыла знакомая теплая волна нежности, – он не сразу обратил внимание на вторую женщину, изо всех сил пытавшуюся не отстать от леди Саммервиль.
– Это она? – спросил Стефан.
– Да. Мисс Софья. В этот момент вторая женщина повернула голову, и Стефан замер, захваченный врасплох.
Дело было не в какой-то особенной красоте.
По крайней мере, не только в ней.
Она была прелестна. Золотые, как солнце на рассвете, волосы, алебастровая кожа, изящная фигура, достоинства которой подчеркивало зеленое платье со скромным вырезом и короткими рукавами.
Но более всего его поразила четкая, выразительная линия профиля и соблазнительный изгиб губ. Он мог бы поклясться, что глаза у нее цвета летнего неба.
– Боже. Эдмонд усмехнулся:
– Мила, да?
– Мила. И… кого она мне напоминает?
– Отца. Тут не ошибешься, – согласился Эдмонд. – Как жаль, что он успел жениться до знакомства с ее матерью. Мария стала бы настоящей царицей и, возможно, дала бы Александру Павловичу необходимую силу, чтобы противостоять дворянству и проводить реформы, которых он так желал во времена молодости.
– Бабушка никогда не позволила бы ему жениться на провинциалке, у которой нет ничего, кроме красоты и хитрости.
Эдмонд покачал головой:
– Нельзя недооценивать решительную женщину.