«эффективна» для большинства людей.
Однако Стивен Л. Картер из Йеля возражает, что невозможно не учитывать религиозные взгляды, если речь идет о тех или иных нравственных суждениях.
Стремление вынести на публику обсуждения, в которых отсутствует религиозный компонент, неважно, какими бы продуманными они ни были, неизбежно подаст приверженцам организованной религии сигнал, что, в отличие от всех, только они должны вступать в общественный диалог лишь после того, как отложат в сторону нечто наиболее важное для них20.
Как может Картер делать подобные заявления? Начнем с вопроса о том, что такое религия. Кто-то скажет, что это одна из форм веры в Бога. Однако это определение не годится для дзэн-буддизма, приверженцы которого на самом деле вовсе не верят в Бога. Кто-то скажет, что это вера в сверхъестественное. Но это не относится к индуизму, приверженцы которого верят не в сверхъестественный мир за пределами материального, а только в духовную реальность в пределах эмпирической. Тогда что же такое религия? Это совокупность убеждений, объясняющих, в чем суть жизни, кто мы, на что должны тратить отпущенное нам время. Например, тому, кто считает, что материальный мир – единственный из существующих, что мы появляемся по случайности и после смерти просто исчезнем, самое важное – стараться быть счастливым при жизни и не позволять окружающим навязывать свои убеждения. Обратите внимание: хотя это не официальная, «организованная» религия, в ней есть основной сюжет, объяснение смысла жизни, а также основанные на них рекомендации о том, как следует жить.
Религия – это совокупность убеждений, объясняющих, в чем суть жизни, кто мы, на что должны тратить отпущенное нам время
Кто-то скажет, что это «мировоззрение», кто-то – «нарративная идентичность». Так или иначе, это совокупность убеждений и допущений, касающихся природы вещей. Это неявная, имплицитная религия. В широком смысле вера в какие-либо представления о мире и человеческой природе влияет на жизнь каждого человека. Все живут и действуют, исходя из некоей нарративной идентичности, неважно, размышляют они о ней или нет. Каждый, кто заявляет «поступай так» или «не делай этого», исходит из такой же имплицитной нравственно-религиозной позиции. Прагматики считают, что нам следует оставить укоренившееся мировоззрение и прийти к консенсусу насчет «эффективности», однако наши представления о том, что именно эффективно, обусловлены, пользуясь выражением Уэнделла Берри, нашими представлениями о человеческом предназначении. Любое представление о том, что значит быть счастливым, неизбежно основывается на глубоко укоренившихся верованиях о смысле человеческой жизни21. Даже самые секулярные прагматики садятся за стол переговоров, располагая накрепко усвоенными обязательствами и нарративными представлениями о том, что значит быть человеком.
Рорти утверждает, что убеждения, основанные на религии, мешают диалогу. Но все наши самые фундаментальные представления