в его желудке. – Мне нужна всего одна неделя.
– А если ты проиграешь?
– Не проиграю.
Снова вымученная улыбка и струйки пота под рубашкой.
Дельрико начал завтрак. Ломтик дыни, кусочек тоста, глоток сока. Дрейк почувствовал, как пища в его желудке превращается в камни.
– Как поживает твоя тетя?
– Ева? – Дрейк облизнул пересохшие губы. Один из немногих, он знал о коротком бурном романе своей тетки и Дельрико… и никогда не был уверен, очко ли это в его пользу или наоборот. – Прекрасно.
– Я слышал, она решила написать мемуары.
– Да. – Несмотря на протесты желудка, Дрейк снова взялся за кофе. – То есть она пригласила писательницу с Восточного побережья, Джулию Саммерс.
– И насколько твоя тетя собирается откровенничать?
– Кто знает? У Евы все зависит от настроения.
– Но ты выяснишь это, не так ли?
Нож Дрейка замер в воздухе.
– Она не говорит со мной о таких вещах.
– Ты выяснишь, – твердо повторил Дельрико и улыбнулся. – И получишь свою неделю. Услуга за услугу. Как и должно быть между друзьями.
После вечера, проведенного с Виктором, Ева вся светилась. Правда, проснулась она позже обычного и с ужасной головной болью, но лекарство и прохладная вода бассейна сделали боль терпимой.
Ева медленно рассекала прозрачную воду, радуясь своим точным движениям. Покорность собственного тела – вроде бы такая малость, но Ева научилась ценить любые мелочи жизни.
Только свидание с Виктором – не мелочь. Секс с ним всегда потрясающий. Страстный или нежный, томительно медленный или стремительный – видит бог, они все познали за многие годы.
Из всех ее любовников никто не мог сравниться с Виктором, может, потому, что только он сумел покорить ее сердце.
Когда-то, много-много лет назад, она проклинала судьбу за то, что они не могли соединиться. То время прошло. Теперь она благодарила судьбу за каждый подаренный им час.
Ева подтянулась на бортик бассейна и накинула длинный махровый халат. Словно по приказу режиссера, Треверс поспешила к ней с завтраком и флаконом увлажняющего крема.
– Нина звонила ей? – спросила Ева.
Треверс шумно втянула носом воздух.
– Идет сюда.
– Хорошо. – Ева взяла флакон, лениво встряхнула, наблюдая за своей домоправительницей. – Можешь не проявлять свое неодобрение так явно.
– Я думаю то, что думаю.
– И знаешь то, что знаешь, – с легкой улыбкой добавила Ева. – Почему же винишь ее?
– Лучше отослать ее назад и забыть. Нечего напрашиваться на неприятности. Никто вас за это не поблагодарит.
Привычными движениями Ева нанесла крем на лицо.
– Она мне необходима. Я не смогу это сделать без нее.
Треверс поджала губы.
– Вы всю жизнь делали, что хотели. Сейчас вы совершаете ошибку.
– Надеюсь, нет. И хватит об этом.
Треверс протопала в дом. Все еще улыбаясь, Ева надела солнечные очки и стала поджидать