этого! Правда, все же с оглядкой.
Если с первым художником ему повезет, на что он очень рассчитывает, если вложения оправдают себя, а его предчувствия и надежды осуществятся, можно думать о создании новой галереи, где будет представлено исключительно ирландское искусство. Это станет тогда реальностью.
А начнет он с работ М. Конкеннан, пренеприятной особы…
Он давно уже бросил телефонную трубку и поднялся из-за дубового стола старинной работы. Стоя у окна, Роган смотрел на простиравшийся перед ним город – широкие улицы, зеленые бульвары, серебряная полоска реки и охватывающий ее мост. Он видел непрекращающийся поток машин, людей, снующих группами, парами, поодиночке. Красочное зрелище в лучах утреннего солнца. Но все так далеки от него. Взгляд его задержался на юной паре – ох уж эти объятия, касания друг друга руками, губами!
Роган отвернулся от окна, почувствовав легкий, едва ощутимый укол зависти. Ему было почти незнакомо чувство беспокойства, тревоги, охватившее его сейчас. На столе лежала работа, в блокноте расписаны деловые встречи, однако он не торопился заняться всем этим.
С самого детства он двигался к намеченной цели – от учебы к работе, от успеха к успеху. Чего и ожидали от него все, чего он и сам от себя ожидал. Все было хорошо, на должном уровне.
Но семь лет назад он в одночасье лишился родителей, когда у отца, сидевшего за рулем, случился сердечный приступ и машина, потеряв управление, врезалась в дорожный столб. До сих пор он не может без ужаса вспоминать отчаяние, охватившее все его существо и не отпускавшее ни на секунду, пока он летел из Дублина в Лондон, куда отец отправился по делам. И этот ужасный запах больницы…
Отец умер на месте. Мать пережила его на час с лишним. Так что, когда прибыл сын, оба были мертвы. Всю жизнь они многому учили его: семейной гордости, любви к искусству, любви к своему делу и как все это сочетать с возможно большей пользой.
В двадцать шесть лет он стал хозяином и главой Всемирной галереи со всеми ее филиалами, человеком, ответственным за целый штат служащих, за принимаемые решения, за предметы искусства, попадающие в его руки. Уже семь лет он без устали работает для процветания и развития галерейного дела, разве этого не достаточно?
А теперь еще – новая идея, что пришла ему в голову, от которой он не может отделаться.
Все началось тем зимним ветреным днем, когда он впервые увидел работы Мегги Конкеннан. Это было во время очередного чаепития в доме его бабушки, где он обратил внимание… нет, это совсем неподходящие слова!.. где он был захвачен, ошеломлен тем, что увидел на одном из ее многочисленных столиков. Ему сразу захотелось познакомиться с художником, захотелось следить за его судьбой, карьерой, стать его покровителем, патроном, наставником. Опять не совсем те слова, но смысл именно тот.
После того дня он сумел приобрести всего две работы этого автора. Одна – нежная и зыбкая, словно дневной сон, представляла собой почти невесомый стеклянный столб, из которого как бы